Читать «Колосья под серпом твоим» онлайн - страница 23

Наконец всадник подъехал к самому кабриолету. Алесь увидел узкие зеленоватые, как у рыси, глаза под песочными бровями, хрящеватый нос, бакенбарды и маленькие, но уже щетинистые усики. Лицо было бы грубым, если б не вишневые губы и совсем юный румянец тугих щек.

Этот человек плохо загорал: лицо было того же цвета, что и треугольник груди под расстегнутым воротом голубого мундира.

Но интереснее всего были руки: цепкие, очень характерные, скрыто нервные, со сплюснутыми на концах, как долото, пальцами. Одна рука сжимала поводья, другая гладила загривок коня.

Поперек седла лежал длинный английский штуцер; два пистолета были небрежно засунуты в переметные сумы.

– Добрый день, Выбицкий, – сказал поручик.

– Добрый день, господин Мусатов.

Рысьи глаза Мусатова ощупали коня, кабриолет, фигуру Алеся.

– В вольтерьянцев играете? – спросил поручик. – Смотрите, привыкнет вот такой ездить, а потом попробует и вас вытолкнуть.

– Это князя Загорского сын, – словно извиняясь, сказал Выбицкий. – В Озерище был в дядькованье.

В глазах Мусатова появилась искра заинтересованности.

– Польские штучки, – сказал он.

– Что вы, господин Мусатов! Загорские из коренных здешних… испокон века православные.

– А сами в католический лес глядят.

– Побойтесь бога! В какой лес?! – Выбицкий был откровенно обижен и за себя, и за господ.

– А почему же этот старый Загорский-Вежа приказал младшего брата вот этого парня в костеле крестить? Скандал был на всю губернию.

Выбицкий опустил глаза.

– Я человек маленький, не мне знать намерения старого господина. Но поймите и вы: человек он старосветский, с капризами.

– Екатерининских времен, – иронически добавил Мусатов.

– Его чудачества на деньгах стоят, – сказал Выбицкий. – Под каждым его капризом – тысяча рублей. Хватит всему Суходольскому суду. Так что не нам с вами его судить.

На мгновение умолкли. Звенели над зеленым руном жаворонки.

– Почему это вы едете не по дороге? – спросил пан Адам.

– Сейчас нам дороги не нужны… Ничего не видели?

– Нет, – встревожился Выбицкий. – А что такое?

Мусатов промолчал, лишь цепкая рука поправила штуцер.

– Черный Вoйна снова в губернии, – сказал он после паузы.

Пан Адам подался вперед.

– Ворвался откуда-то, как бешеный волк, – процедил Мусатов. – Торопится резать, пока пастухи не опомнились. Два года не было – и вдруг каменем на голову.

– А говорили, что вы его тогда… подвалили… два года тому назад.

– Я коня его подвалил… В этот раз буду умнее. Его свалю, а на его коне ездить буду. И откуда он только таких коней добывает? Стрижи, а не кони.

– Не ездили б вы теперь, господин поручик. Этот не мажет.

– И я не промажу, – сказал Мусатов. – Ездил вот криницы в оврагах посмотреть: а вдруг где-то у воды дремлет… Черта с два.

– А напрасно. Из оврага далеко видно. А на одного и не надо много. Выстрел – и все.

– Много помогло егерям, что они не одни были?

– Да что, наконец, случилось?

– Позавчера утром обстрелял с пригорка неполный взвод егерей. В тот же день, вечером, задержал фельдъегеря от генерал-адъютанта. Почту сжег. Вчера встретил на дороге исправника с людьми и разрядил по ним ружье. Днем чуть не нарвалась на него земская полиция, но не догнали. Только хвост жеребца видели. А ночью Раубич сообщил – Вoйна проехал через деревню.