Читать «Шестая батарея» онлайн - страница 113

Брыла вздохнул:

— Я понимаю, что вы хотите сказать. Понимаю и поэтому намереваюсь поговорить с ним, но все как-то…

— Это необходимо сделать, — отрезал Ожох. — Как вы думаете, Чарковский может иметь отношение…

— К тому, что произошло?

— Да.

— Не думаю.

— И все же вы должны присмотреться к нему… — заявил поручник. Немного помолчал, глядя на помрачневшее лицо Брылы, и улыбнулся: — А теперь я вам сообщу кое-что приятное. Я разговаривал с Казубой, и он считает, что вам удалось привлечь на свою сторону личный состав подразделения. По его мнению, батарея изменилась в лучшую сторону, прямо не узнать…

Брыла скептически поморщился:

— Конечно. Об этом свидетельствует появившаяся средь бела дня листовка…

— И все же люди стали политически активнее, и в этом, несомненно, ваша заслуга…

Хорунжий оживился:

— Просто мне удалось вовлечь в политическую работу нескольких курсантов. Вот и все мои заслуги. Они и до моего появления составляли демократическое ядро в батарее. Только бездействовали. Но до того, чтобы завоевать всех на свою сторону, еще далеко. Знаете, как я оцениваю расстановку сил?

Поручник вопросительно посмотрел на него.

— Группа активистов, подавляющее большинство пассивных и небольшая кучка почти не маскирующихся реакционеров. Вот вам полная картина батареи. Но как добраться до тех, кто ведет подрывную работу? Проповедники чуждых нам взглядов в последнее время все чаще активно и открыто вступают в дискуссии. Это вроде бы свидетельствует об отсутствии конспиративной деятельности… Но разве враг не может укрыться среди аполитичного большинства или изображать из себя активиста?

* * *

В преподавательской хорунжий застал командира батареи и Воронцова. Полковник только сегодня узнал о подкинутой листовке. Здороваясь с Брылой, он сказал:

— Это дело тех же рук… А я уж было подумал, что после случая с дезертирством они успокоились… — Он возвратился к прерванному разговору с Казубой, потом, вдруг что-то вспомнив, снова повернулся к Брыле: — А ты приглядись повнимательнее к этому… как его… Чарковскому.

Хорунжего застали врасплох слова полковника. За последние несколько часов эту фамилию ему называл уже второй человек.

Казуба живо откликнулся на замечание Воронцова:

— Да что вы, товарищ полковник, не может быть…

Воронцов покачал головой:

— Конкретных доказательств у меня нет… Но интуиция подсказывает, что с ним не все в порядке.

— А-а-а, интуиция… — поморщился Казуба.

Воронцов усмехнулся:

— Послушайте, что я вам скажу. Вот Мешковскому, например, я доверяю, а Чарковскому нет… А над моей интуицией вы напрасно смеетесь. Она меня еще ни разу не подвела. — Он резким движением снял фуражку, наклонил голову и, раздвинув коротко стриженные волосы, буркнул: — Вот… поглядите…

От шеи через весь затылок до самого темени тянулся широкий шрам.

Воронцов выпрямился, поправил волосы и сказал:

— Вот из этого складывается моя интуиция…

В гражданскую войну Воронцов, тогда еще молодой командир батареи, служил в кавалерийской бригаде, набранной из донских казаков. Среди ее бойцов было много зажиточных крестьян, и это влияло на настроения в бригаде. Они были неустойчивы: от симпатии к большевикам до открыто контрреволюционных. Командир одного из эскадронов, в прошлом есаул царской армии, прослужил в бригаде всего несколько недель — до ее боевого крещения.