Читать «Марк Шейдер» онлайн - страница 79

– Неужели, чтобы никого не расстраивать, надо покончить с собой? – спрашиваю я.

– Ну что ты! – отвечает Шубин. – Твое самоубийство сделает несчастными многих людей. Представь себе, что станет с твоей матерью. Когда ты обрываешь свою жизнь, ты сразу обрываешь и ее жизнь тоже. А представь себе теперь тех людей, которые решат, что это они виноваты в твоей смерти.

Я представил.

Шубин вздыхает.

– Выхода нет, – говорит он. – Единственным вариантом было бы – не рождаться в этом мире совсем. Но ты ведь уже родился?

– Да, я уже родился.

– Теперь неизбежно ты превратишь чью-нибудь жизнь в ад. Ведь не думал же ты, что это ваше прокладывание туннеля сделает счастливыми тех, кто живет на поверхности?

– Нет, – говорю я, – я так не думал. Откровенно говоря, когда мы придумали туннель нетипичного назначения, мне вообще было плевать, что о нас будут думать те, кто всю жизнь провел на поверхности.

Вот!

– Раз уж ты не сможешь их всех осчастливить, так осчастливь хотя бы себя самого. Это единственное, что ты можешь делать уверенно.

Я делаю еще один глоток воды из бутылки и смотрю прямо перед собой на уходящий вглубь породы гезенк, но не вижу ничего дальше одного метра. Хотя коногонка у меня на каске включена на полную мощность, в туннеле, где ведутся разработки, обычно не видно даже пальцев своей руки, если протянуть ее вперед. Это из-за пыли.

Никогда не сомневаться.

– Никогда не сомневайся, – говорит мне Шубин, – никогда не задумывайся о том, что ты делаешь, если ты уже принял решение.

Не пытаться угодить всем.

– Не пытайся угодить всем, – говорит мне Шубин, – это все равно невозможно, а чем думать о тех, кого ты сделал несчастным, лучше не задумываться об этом вовсе.

Не мучиться угрызениями совести.

– Не мучайся угрызениями совести, – говорит мне Шубин, – совесть нужна человеку до того, как что-то сделать, а не после.

Слова Шубина – словно отзвук моих собственных мыслей.

Правильно ли мы поступаем? Что сделали нам люди, которые всю жизнь прожили на поверхности?

Ничего не сделали.

В этом-то все и дело.

А должны были что-нибудь сделать. Все эти инженеры, учителя и врачи, которые получают еще меньшие зарплаты, чем мы, и, узнавая о наших ставках, начинают с придыханием обсуждать на кухнях, что шахтеры совсем зажрались. Что, если бы они – скромные бюджетники – получали такие огромные деньжищи, они и не подумали никогда ни о каких забастовках.

На самом деле, это совсем уж не такие большие деньги.

Тем более что их не платят.

Люди, которые злятся на шахтеров из-за того, что в бюджете под наши зарплаты отвели отдельную графу, в то время как они продолжают получать деньги с перебоями, – они ведь никогда не были в забое.

Они никогда не погружались в абсолютную тьму.

Они никогда не испытывали этого животного страха.

Их друзья никогда не кричали из темноты завала.

Они никогда не выбегали в последнюю секунду перед взрывом из квершлага, в который просочился метан.

Вот о чем я думал последние дни. Но сейчас все в моей голове встало на свои места. Все это глупости, да, абсолютные глупости. Потому что я не должен стараться помочь всем. Я не должен стараться никому не навредить. И не имеет никакого значения, хороши или плохи люди на поверхности. Я все равно буду делать то, что должен делать, потому что это придает моей жизни смысл, которого в ней раньше никогда не было. Единственный человек, которому я что-то должен, – я сам. Вот что на самом деле говорит мне Шубин.