Читать «Возвращение в Брайдсхед» онлайн - страница 63

— Мы оба этим грешим.

— Вы — другое дело. Я наблюдала за вами обоими. У Себастьяна всё иначе. Он запьет горькую, если никто не вмешается. Я видела много таких на своем веку. Алекс тоже был почти горьким пьяницей, когда мы познакомились, это у них в крови. Видно по тому, как Себастьян пьет. Вы — совсем другое дело.

Мы приехали в Лондон за день до начала семестра. По пути от Черинг-Кросса я высадил Себастьяна во дворе материнского дома.

— Вот и Марчерс, — вздохнул он, и это означало сожаление об окончившихся каникулах. — Я вас не приглашаю — дом, наверное, полон моими родными. Увидимся в Оксфорде.

И я поехал через парк к себе домой.

Отец встретил меня, как обычно, с терпеливым сожалением на лице.

— Сегодня здравствуй, завтра прощай, — сказал он. — Я почти не вижу тебя. Ну да, наверно, тебе здесь скучно. Иначе и быть не может. Хорошо ли ты провел время?

— Очень. Я ездил в Венецию.

— Да-да. Конечно. И погода была хорошая?

Когда после целого вечера безмолвствия мы пошли спать, отец остановился на лестнице и спросил:

— А этот твой друг, о котором ты так беспокоился, он умер?

— Нет.

— Слава богу. Я очень рад. Напрасно ты не написал мне об этом. Я так о нем волновался.

Глава пятая

— Как это по-оксфордски, — сказал я, — начинать новый год с осени.

Повсюду — в садах, на булыжниках, на гравии, на газонах — лежали опавшие листья, и дым костров смешивался с влажным речным туманом, переползающим невысокие серые стены; каменные плиты под ногами лоснились, и золотые огни, один за другим загоравшиеся в окнах нашего двора, казались расплывчатыми и далекими; новые фигуры в новеньких мантиях бродили в сумерках под темными сводами, и знакомые колокола вызванивали память прошедшего года.

Осеннее настроение овладело нами обоими, словно буйное июньское веселье умерло вместе с левкоями у меня под окном, чей аромат теперь заменили запахи прелых листьев, тлеющих в куче в углу двора.

Было первое воскресенье нового семестра.

— Я чувствую, что мне ровно сто лет, — сказал Себастьян. Он приехал накануне, на день раньше, чем я, и это была наша первая встреча с тех пор, как мы расстались в такси.

— Сегодня со мной беседовал монсеньер Белл. Это уже четвертая беседа после возвращения — с наставником, с заместителем декана, с мистером Самграссом из Всех Усопших и вот теперь с монсеньером Беллом.

— А кто такой мистер Самграсс из Всех Усопших?

— Один человек, состоит при маме. Они все говорят, что в прошлом году я очень плохо начал, что на меня обращено внимание и что, если я не исправлю своего поведения, меня исключат. Как это, интересно, исправляют свое поведение? Надо, наверно, вступить в Союз Лиги наций, каждую неделю читать «Изиду», пить по утрам кофий в кафе «Кадена» и курить большую трубку, играть в хоккей, таскаться пить чай на Кабаний холм и на лекции в Кибл, разъезжать на велосипеде с кипой тетрадей на багажнике, а вечерами пить какао и научно обсуждать вопросы пола. Ох, Чарльз, что произошло за время каникул? Я чувствую себя таким старым.