Читать «Первый день спасения» онлайн - страница 28

Мальчик бесстрастно наблюдал.

– Жаль, – сказал он затем и повернулся уйти. Но тут девочка гневной молнией метнулась к нему, с грохотом уронив ширму; ввинтился в уши тетенькин вопль: "Не тронь, заразишься!", и девочка с неожиданной силой дернула Мутанта за локоть, снова повернув к себе.

– Ты зачем? – угрожающе спросила она. – К нам же никто не придет, если узнают, что ты с нами знался! Ты кто? Тебе чего? Ты злой?!

Стало тихо.

– Здесь не получается быть ни злым, ни добрым, – наконец произнес мальчик, холодно глядя в ее громадные раскаленные глаза. – Только тупым.

– Не ври! Тетенька добрая! Она меня приютила, кормит, поит, заботится! Я ее люблю! А тупые не любят!

– Любят, – сказал мальчик. – Только – тупо.

Девочка вдруг растерялась.

– Да? – обезоруженно переспросила она.

Мальчик не двигался.

– Ты умный? – спросила она почти опасливо.

Он чуть улыбнулся ледяной, презрительной улыбкой.

Под гортанные колокола пружин тетенька вдруг повернулась к стене всхлипывая, что-то жалко бормоча и причитая, уткнулась в подушку. Мальчик молчал, его узкое лицо было неподвижно как маска.

– Ты нас правда завтра уведешь? – едва слышно спросила девочка. Он молчал. – Ты забыл все, да? Я знаю, так бывает, это просто болезнь, робко попыталась она его ободрить. – Это называется ам… ам… – с беспомощной злостью выдохнула воздух носом. – Забыла. Учитель знает. Учитель самый умный.

Мальчик молчал, по-прежнему глядя на нее так, словно она была насекомым. Она отступила на шажок.

– Ты послушай его, – упавшим голосом посоветовала она. – В три часа. Он тебе все-все объяснит.

Мальчик молчал. Она поколебалась и снова спросила:

– Ты злой?

Он повернулся и ушел.

…Глаза учителя горели безумным огнем. Изо рта брызгала слюна, когда он, выбрасывая вверх иссохшие желтые руки так, что широкие рукава валились на плечи, кричал:

– Мерзость, мерзость, мерзость! Стекла у людей вместо глаз, камни вместо сердец, лишайник вместо душ! И господь расколол стекла, расплавил камни, истолок лишайник! Радуйтесь! Радуйтесь! Радуйтесь!

– Радуемся! Радуемся! Радуемся! – нестройно, но громко, с подъемом скандировал класс – два десятка детей, теряющихся в сумраке рядом с ярко высвеченной фигурой на кафедре.

– И оставил господь вас, чтобы вы продолжили чистую муку его! И оставил господь других, чтобы вы узрели позор их! И оставил господь меня, чтобы я наставил вас! Радуйтесь!

– Радуемся, радуемся, радуемся!

Мальчик не пришел. Не смея вертеться, девочка косила так и этак, оглядывая приспособленный под класс бетонный бункер, подтягивала нараспев за всеми – и ей было отчего-то так горько, как иногда бывало по утрам, когда распадался, крошился сон о радуге, луге и песчаном дне речки, отчетливо видимом сквозь напоенную солнцем воду.