Читать «Первый день спасения» онлайн - страница 26

– Вас.

– Спасибо, – ответил профессор, вставая. Принял трубку, – дежурный отдернул руку, будто боясь обжечься, соприкоснувшись с профессором кожей пальцев, – и, немного послушав, произнес: – Моя жена разрешила мне поехать сегодня. Только тогда уж давайте не будем терять времени.

– Я очень рад, – бодро и товарищески произнес голос начальника спецслужбы. – И я очень рад за вас. Я был уверен, что вы с супругой примете правильное решение.

СЫН

Девочка держала зеркало.

Женщина перед зеркалом тщательно, но спешно массировала увядшую шею, провисшие щеки, расшлепывала морщинки у глаз и губ. Слюнила пальцы, укладывала до времени поседевшие клочья волос. Примеривала лица: кокетливая улыбка, застенчиво опущенный взор, страстная запрокинутость, взволнованное забытье.

– Левее поверни, дуреха. К свету.

– Хорошо, тетенька.

Девочка утопала в коричневом мешке комбинезона. Штанины, прихваченные у щиколоток резинками, свешивались поверх и при каждом шаге мели заплеванный линолеум. Из широкого ворота торчали тоненькая шея, ключицы и, чуть не до половины, плечи; казалось, дунь или топни посильнее – и вытряхнешь ее всю через этот ворот.

– Теперь – брысь! Сиди тихо. Да не вороти рожу, а присматривайся покудова, как чего…

– Я присматриваюсь, – ответила девочка, с натугой поднимая зеркало. Вы не сердитесь, тетенька, я за ширмочкой сижу и все-все запоминаю.

– Бестолочь непутевая! Куда зеркало-то поволокла! В угол! На полку, где стояло!

– Ой… а я уж за ширму… – беззащитно улыбнулась девочка.

Тетенька достала из коробки под столиком маленький бумажный кулек, путаясь пальцами, развернула. Открылся заскорузлый, со следами зубов комочек жвачки; тетенька взяла его губами и начала сосредоточенно жевать, пусто глядя перед собою. Девочка, приблизившись, осторожно тронула кончиками пальцев песочные часы, и тетенька сразу очнулась: замахала руками, замычала:

– Положь!

Девочка шарахнулась.

– Оборву лапищи! – резинка едва не вылетела, тетенька языком пихнула ее за щеку. – Я тебе пощупаю! Вещь хрупкая, стеклянная, редкая… Поработай, тогда щупай!

– Тетенька, миленькая, – едва не плача, выговорила девочка, – да я когда скажете. Я же разве когда отказывалась? Это же вы сами: рано да рано…

– Конечно, – сварливо сказала тетенька. – Замнут тебя в полдня. Ведь в чем душа держится… кормлю, кормлю – за что кормлю? Меня уж соседки и то спрашивают: дура, спрашивают, ну за что ты ее кормишь? Ведь половину отдаю, честь по чести. Чего не растешь, глистуся? – почти нежно спросила она.

– Я не знаю…

– Видно, уж на роду мне, – пробормотала тетенька, лихорадочно двигая челюстями. – Мальца сбагрила, так тебя дьяволы на меня вынесли…

Мотая головой, она аккуратно выплюнула резинку в бумажку и, завернув, положила на прежнее место. Пальцем сделала девочке повелительный знак – та нагнулась, – широко открыв рот, дохнула ей прямо в лицо.

– Не воняет?

– Душисто… – ответила девочка.

– Брысь теперь!

Девочка юркнула за обшарпанную, покосившуюся ширму. Она не боялась тетеньку и не обижалась на нее. Она помнила, как недавно один из пришедших – пожилой, перхотливый стражник, – запутавшись в своих ремнях и застежках, буркнул: "Встала бы да помогла, колода! За что мы вас кормим?" И хотя именно он уплатил тетеньке этой самой, очень полезной для дела жевательной резинкой, девочка понимала, как горько бывает тетеньке порой и как ей необходим кто-то младший и подчиненный.