Читать «Человек из СССР» онлайн - страница 22
Владимир Набоков
Нашел. Paradiserstraße, пять, bei Engel; это во дворе, пятый этаж. Комнатка непрезентабельная, но зато крайне дешевая.
ОШИВЕНСКАЯ:
Сколько же?
ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ:
Двадцать пять. С газовым освещением и пользованием кухни.
ОШИВЕНСКИЙ:
Все это праздные разговоры. Мы все равно не можем выехать отсюда, не заплатив. А денег — нема.
ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ:
Да вы не беспокойтесь, Виктор Иванович. У меня, правда, тоже нет, но я, пожалуй, соберу к завтрашнему вечеру.
ОШИВЕНСКИЙ:
Выехать нужно сегодня.
ОШИВЕНСКАЯ:
Ах, Витя, как это ты все нехорошо говоришь. Вы как сказали, Федор Федорович, с пользованием кухни?
ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ:
Так точно. Хотите сейчас пойдем посмотреть?
ОШИВЕНСКАЯ:
Давайте, голубчик. Что ж время терять попусту.
ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ:
А я сегодня в ужасно веселом настроении. Один мой приятель, в Париже, купил четыре таксишки и берет меня в шоферы. И на билет пришлет. Я уже хлопочу о визе.
ОШИВЕНСКИЙ:
ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ:
Конечно весело. Я люблю разнообразие. Спасибо коммунизму — показал нам белый свет. Увижу теперь Париж, новый город, новые впечатления, Эйфелеву башню. Прямо так легко на душе…
ОШИВЕНСКАЯ:
Ну вот, я готова. Пойдем же.
ОШИВЕНСКИЙ:
ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ:
Да вы не беспокойтесь, Виктор Иванович. Все будет хорошо. Вот увидите. Комнатка чистенькая, очень даже чистенькая.
ОШИВЕНСКАЯ:
Ну, поторопитесь, голубчик.
ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ:
Досвиданьице, Виктор Иванович.
ОШИВЕНСКИЙ:
Ух, музычка проклятая! Я бы этих пиликанов…
КУЗНЕЦОВ:
Забавно: я этот мотив знаю.
ОШИВЕНСКИЙ:
Вы меня видите в ужасном положении. Я хотел вас попросить мне помочь.
КУЗНЕЦОВ:
Я слыхал, что ваш кабачок лопнул, не так ли?
ОШИВЕНСКИЙ:
В том то и дело. Я вложил в него свои последние гроши. Все пошло прахом.
КУЗНЕЦОВ:
Эта мебель ваша?
ОШИВЕНСКИЙ:
Нет. Сдали мне с комнатой. У меня своего ничего нет.
КУЗНЕЦОВ:
Что же вы теперь намерены делать?
ОШИВЕНСКИЙ:
То-то оно и есть. Вы мне не можете дать какой-нибудь совет? Мне очень хотелось бы <у>слы-шать от вас совета.
КУЗНЕЦОВ:
Что-нибудь практическое, определенное?
ОШИВЕНСКИЙ:
Я хочу вас спросить вот что: не думаете ли вы, что в самой затее кроется какая-нибудь ошибка?
КУЗНЕЦОВ:
К делу, к делу. В какой затее?
ОШИВЕНСКИЙ:
Ладно. Если вы не хотите понять меня с полслова, буду говорить без обиняков. Я, Иванов да Петров, да Семенов решили несколько лет тому назад прозимовать у раков, иначе говоря, стать Божьей милостью эмигрантами. Вот я и спрашиваю вас: находите ли вы это умным, нужным, целесообразным? Или это просто глупая затея?