Читать «Человек из СССР» онлайн - страница 20
Владимир Набоков
ОШИВЕНСКАЯ:
Еще бы веревочку…
ОШИВЕНСКИЙ:
МАРИАННА:
Простите… вы укладываетесь… я вам помешаю…
ОШИВЕНСКАЯ:
Входите, голубушка, ничего — мы уже кончили.
МАРИАННА:
Да… Если можно…
ОШИВЕНСКИЙ:
Погребок-то мой помните? А? Хороший был погребок, а? Проходящие ноги, а? Вот и допрыгались. Четвертым классом к праотцам.
ОШИВЕНСКАЯ:
Бледная вы какая. Голубушка, да что с вами? Лица на вас нет.
МАРИАННА:
Ах, не надо так на меня смотреть. Пожалуйста, не надо.
ОШИВЕНСКИЙ:
ОШИВЕНСКАЯ:
Иди, иди. Мы здесь с Марианночкой чайку попьем. Ах, забыла я — простите — посуда-то вся уложена.
МАРИАННА:
Евгения Васильевна, со мной случилось несчастье.
ОШИВЕНСКАЯ:
То-то я смотрю, душенька, вы такая вялая, тихая, узнать нельзя.
МАРИАННА:
Да, большое несчастье. Я только что была на первом представлении.
ОШИВЕНСКАЯ:
Какое такое представленье, душенька?
МАРИАННА:
Ах, вы же знаете. Я играла для кинематографа. И вот вчера в первый раз показывали фильм.
ОШИВЕНСКАЯ:
Так какое же несчастье? Пожар, что ли, был?
МАРИАННА:
Да, пожар. У меня все сгорело: мои мечты, моя вера в себя, моя жизнь. Полный банкрот.
ОШИВЕНСКАЯ:
А я как раз хотела вас кое о чем попросить, моя дорогая. Но это после, после. Говорите.
МАРИАННА:
Я увидела себя на экране. Это было чудовищно. Я так ждала минуты, когда увижу себя, и вот дождалась. Сплошной ужас. В одном месте, например, я лежу плашмя на диване и потом встаю. И вот пока снимали, мне казалось, что я такая легкая, такая живая. А тут… Евгения Васильевна, я встала, простите, задом, — выпятила зад и грузно повернулась. И все было в таком же духе. Жесты фальшивые, убийственные. А тут эта гадина, Пиа Мора, плывет, как лебедь. Стыдно…
ОШИВЕНСКАЯ:
Не беда, голубушка. Вот посмотрели бы вы, как я выхожу на паспортных карточках. Бог знает, какая морда.
МАРИАННА:
И это еще цветочки: фильм показывали только своим. Но теперь он пойдет по Берлину, а потом по всему миру и вместе с ним мои дурацкие жесты, мои гримасы, моя невероятная походка…
ОШИВЕНСКАЯ:
Я вот что хотела попросить вас, моя дорогая. Нам нужно переезжать и нет ни гроша. Не могли бы вы — ну, так марочек пятьдесят — одолжить?
МАРИАННА:
Одолжить? Ах, вы вот о чем?.. Да… Я сегодня как в тумане. Нет, Евгения Васильевна, у меня тоже ничего нет. Весь мой заработок я потратила на платья.
ОШИВЕНСКАЯ:
Ах вы, модница. Ну, ничего не поделаешь…
МАРИАННА:
На платья! Я себе купила дивное, белое, модель. И знаете для чего? Чтобы… Ах, да что говорить!..
ОШИВЕНСКАЯ:
Говорите, говорите; я, знаете, гроб-могила, никогда не сплетничаю.
МАРИАННА:
Наплевать мне на фильм. Вовсе не в нем дело. А дело в том, что я полюбила, полюбила, как дура. Попалась, значит. И он меня бросил. Вот и все.
ОШИВЕНСКАЯ:
Кто же это, немец, что ли?
