Читать «Эскапада» онлайн - страница 27
Уолтер Саттертуэйт
Я бросил наручники на кровать.
Она взглянула на них, потом подняла глаза на меня.
— Это моего деда, — пролепетала она словно в оправдание. — Из его коллекции. Я думала, будет забавно, если господин Гудини научит меня их отпирать.
Я кивнул.
— Правда, — прошептала она.
— Не надо шептать, — сказал я. — Никто не услышит.
Она посмотрела на дверь, ведущую в комнату Гудини. И повернулась ко мне. Осторожно так, будто проверяла, не вру ли я. Закусила нижнюю губу. Опять зарделась. Не так ярко, зато явно. Широко раскрыла глаза и проговорила:
— Вы сказали, никто не услышит, потому что собираетесь лишить меня чести?
— Ваша честь в безопасности, — сказал я.
Она снова поглядела на руки и, когда их подняла, уже улыбалась. Пыталась казаться смелой, и ей это удавалось.
— Точно? — спросила она.
Я улыбнулся. Думаю, то была отеческая улыбка, хотя могу ошибаться.
— Вам пора к себе, — сказал я.
Она наблюдала за мной. Подняла руку и провела указательным пальцем по моей руке, от запястья до костяшек пальцев. Слегка склонила голову набок.
— Американцы все такие благородные?
Я кивнул.
— Мы даем обет.
Кончик ее пальца был мягким и теплым. Кончик второго, присоединившегося к первому, тоже. И третьего. Она молча наблюдала за мной.
Мне надо было встать. Надо было отодвинуться. Я же убедил себя, что остался сидеть просто из любопытства. Когда-нибудь я, наверное, сумею убедить себя настолько, что продам сам себе Бруклинский мост.
— Пора спать, — сказал я.
— Вы, верно, думаете, — сказала она, — что я нимфоманка.
— Нимфоманка?
— Женщина, которая отчаянно…
— Я знаю, что это значит.
— У меня была подруга, Гвендолин, и все называли ее нимфоманкой. Ее отправили в сумасшедший дом. Она до смерти влюбилась в лакея в поместье своего отца. А я всегда считала, что она ни в чем не виновата. Питерс был просто душка, мы все были в него влюблены, все девчонки. Но родители потащили ее к семейному врачу, и он подписал бумаги, подтверждавшие, что она нимфоманка. Тут уж ничего не поделаешь. И ее заперли вместе с психами.
— Почему же ее родители просто не дали пинка лакею?
— Пинка? В смысле уволили? Ну, они, конечно, это сделали, сразу же. Но Гвендолин все равно сбежала с ним. Понимаете, она влюбилась до смерти. Потом ее поймали. И снова посадили к сумасшедшим.
— Не думаю, что какой-то лакей может сделать девушку нимфоманкой.
Она одобрительно кивнула.
— Лично я считаю, что нимфоманию, саму идею, придумали мужчины, а вы?
— Кто знает, — заметил я. — Вставайте, Сесилия, пора в кровать.
— Я уже в кровати, — заявила она. Улыбнулась и снова поморщилась. — Ох! — Ее пальцы слегка сжали мою руку. — У нас есть правило. Здесь, в Англии. Если у кого что болит, например подбородок, другой должен это место поцеловать. Чтобы перестало болеть, понимаете?
— У нас в Америке тоже есть правило. Не валяй дурака с дочкой хозяина.
Она состроила гримасу.
— Как с его лошадью или машиной. Знаете, я ведь не просто дочка. Не какой-нибудь предмет или часть недвижимости. Я личность, и у меня есть права. Я человек.
— Вижу.
— Ну вот. Так я имею право на поцелуй?