Читать «Судьба офицера. Книга 1 - Ярость» онлайн - страница 27
Иван Терентьевич Стариков
— Да. Он мне подходит, такой же служака, как и я. Тебе надобно какого-то франта.
Вернувшись в свою комнату и распорядившись относительно чая, Оленич почувствовал недомогание, как тогда в горах: тело обессилело, сделалось вялым, резало в глазах, в груди возник легкий жар. Не ожидая, пока Еремеев согреет чай, выпил большую кружку воды и прилег на деревянный топчан. По лицу катился пот, и Еремеев, увидев состояние своего командира, покрутил головою, пробормотал:
— У вас лихорадка, товарищ лейтенант.
— Не выдумывай. Наверное, переутомление. Да и сильно я понервничал.
Еремеев молча вышел из комнаты и вскоре привел фельдшерицу Соколову. Она сразу определила:
— У тебя малярия. Самая настоящая… Нужен хинин. А где его взять?
Но он почти не слышал ее слов, сознание его расплылось. Пытался подняться и падал, обессиленный, словно проваливался в пропасть. Когда прояснялось сознание, начинался озноб: его било так, словно топчан под ним ходуном ходил. В таком состоянии на рассвете он увидел в своей комнате чье-то знакомое, но забытое лицо и подумал, что бредит. Позвал Еремеева, но когда ефрейтор подошел, видимо, не поверил и стал звать Соколову.
7
Старшина Костров, бывший пограничник, до сих пор не расставшийся с зелеными петлицами, был плечистым и кряжистым, на вылинялой, но чистой гимнастерке туго затянутый ремень, грудь выпирала, как говорится, колесом, на ней поблескивали две медали. Он представился лейтенанту и доложил, что прибыл для дальнейшего прохождения службы. Оленич хотя и чувствовал себя, что называется, на пределе, а все же улыбнулся: вспомнил все-таки старшину Кострова! Наверное, самые страшные часы войны они пережили вместе. И это он, Костров, вытащил его из горящей ржи.
— Вот и свиделись, старшина. Прихворнул я малость…
— А я так рад, командир, что снова встретил вас! Как братишку родного нашел! Извините… Разрешите приступить к исполнению…
— Приступайте, старшина.
А через минуту за окном уже слышался негромкий, четкий, не допускающий возражений голос Кострова. «Молодец, волевой командир! — удовлетворенно подумал Оленич. — Он мне будет хорошим помощником».
Послышался скрип двери. Кто-то метнулся, словно темная ночная птица. Обдало прохладным и влажным ветерком.
— Еремеев? — хрипло спросил Оленич.
— Это я, Андрей, — послышался ласковый голос Жени. — Вот хорошо, миленький! Как здорово, что ты очнулся!
— Хочу пить.
— Конечно! Еще бы! Такой жар перенести! Сейчас напою…
Но напиток оказался горьким.
— Ты меня чем потчуешь? Полынью?
Заметив, что он пытается приподняться, Соколова удержала его в постели:
— Когда станет тебе лучше, тогда двинемся в путь-дорогу. Капитан Истомин и батальонный комиссар Дорош задержали колонну на два часа: я пообещала, что к тому времени ты будешь на ногах.
— Отложили? Из-за меня?
— Да. Сначала они хотели оставить тебя в Тырныаузе, но я доказала, что ты в порядке, что минует кризисное состояние и ты сможешь идти вместе со всеми.
Оленич расчувствовался и в душе горячо благодарил девушку: если бы пулеметчики ушли без него, было бы обидно.