Читать «Затишье» онлайн - страница 96
Авенир Донатович Крашенинников
Когда повечерело, на площади у церкви собралось человек пятьсот. Молчали, и пугало молчание толпы. Мировой посредник, хрипя и булькая, поносил крестьян за неповиновение. Крыльцо правления жалобно под ним стонало. Пристав дергал ляжками, щупал саблю.
— Нажрался, боров, наших костей! — взвился рыдающий голос. — Проваливай, пока шкура цела!
Посредник захлебнулся, налился сизой кровью.
— Кто кричал? — засуетился пристав. — Подать сюда!
— Сам возьми-и!
В улицах стояли бабы, сложив руки под отвислыми грудями, обреченно ждали.
— Скоро прибудут господин исправник с казаками, тогда запоете, — грозил пристав.
Лепешка навоза угодила прямо в его холеные усики. Толпа заревела, начала придвигаться.
— Давай своего исправника, у нас с ним старые счеты-ы. Ул-лю! Ату их, ату!
Посредник кинулся в дверь, сшиб Костю. Пристав вбежал последним, задергал ногами, притискивая к двери тяжелый стол. Снаружи ударили камни, сыпануло стекло.
— Староста! — срываясь с голоса, возопил пристав. — Скачи в Оханск!
Староста остался на крыльце, увещевал, но его не слушали. А один из сотских уже нахлестывал коня — летел в город.
— Влипли, — трясся судебный следователь. — Ах ты, боже мой, боже мой!..
Пристав блевал в углу, мировой посредник страдал животом.
Костю знобило. Ничего забавного не было в том, что крестьяне и его забросали камнями. Для них он был одного поля ягодой с этим судейским крючком, с этим дурачком приставом, с этим кабаном. И если страсти толпы распалятся, и Бочарову нечего ждать пощады. «Взорваться на бочке с порохом, которую сам же поджег», — усмехался Костя, стараясь взять себя в руки.
— Чему вы радуетесь? — взъелся следователь. — Нас могут линчевать! Говорил ведь я, говорил: без казаков в Кулям не водворяться. — Он ткнул острым пальцем в сторону мирового посредника. — А все вы-ы!
— Брру-у, — зарычал утробою посредник и сморщился, словно в рот ему угодила муха.
Снаружи дверь приткнули кольями. Костя осторожно поглядел в окно. Вдоль правления ходили два дюжих молодца с деревянными палицами. Толпа на площади накапливалась. Какой-то мужик взмахивал рукой с телеги, словно рубил что-то, отсюда невидимое.
«Господи, какую страшную силу будим», — думал Бочаров.
Вдруг он увидел: зашевелилась, перемешиваясь, толпа, и прямо на нее, стоя в пролетке, — сам господин исправник, а за ним цепью десятка два казаков. Караульные от правления мигом кинулись к миру.
— Кажется, сейчас нас освободят, — сказал Костя.
Пристав мгновенно преобразился, подобрал саблю, заорал в пробоину в стекле:
— Мерзавцы, шкуру спущу-у!
Судебный следователь пробовал открыть дверь, но лишь поцарапался. Тогда мировой посредник разбежался, бухнул задом; ахнула вся изба, из пазов посыпался порох, а дверь только сотрещала. Посредник снова пристраивался для тарана.
— Тише, — остановил его Костя. — Смотрите.
— Сволочи, скиляги, скоты, — трубил исправник в свой невероятный нос, — я вам покажу, как бунтовать, запорю сукиных сынов, в остроге сгною!