Читать «Квинканкс. Том 2» онлайн - страница 249

Тут меня осенило: запись может находиться в древнем сундуке, который показывал мне мистер Эдваусон и который, как он сказал, был перевезен из часовни! Представится ли мне когда-нибудь возможность заглянуть в него?

Мисс Лидия промокнула глаза платочком, а потом продолжала дрожащим голосом:

— Когда церемония подходила к концу, мы услышали приближающийся топот копыт. Джон… Джон вышел посмотреть, кто там. Вероятно, то был человек, посланный Джеффри.

— Они дрались на саблях? — спросил я, вспомнив рассказ миссис Белфлауэр, неожиданно получивший подтверждение.

— Сейчас все расскажу. Я выглянула в окно часовни и увидела, как Джон выбегает из двери, а потом останавливается посреди группы деревьев, находившейся между Старым Холлом и возвышенностью.

— Знаю! — вскричал я. — Там четыре вяза, посаженные по углам воображаемого квадрата.

— Нет, пять, — поправила меня мисс Лидия. — Много лет назад Джеффри посадил деревья таким манером, чтобы они образовывали квинканкс. Перед каждым из них стоит статуя. И это дубы.

— Мы наверняка говорим об одном и том же месте, — настойчиво сказал я. — Прямо под Пантеоном!

— Пантеоном? Ты имеешь в виду здание в греческом стиле, расположенное на холме напротив Старого Холла?

— Где мы с вами встретились в тот день, Джон, — сказала Генриетта.

— Я знаю, о чем ты говоришь, — сказала старая леди, но следующие ее слова снова заставили меня усомниться в том, что мы ведем речь об одном и том же месте. — Только это мавзолей. Его построил Джеффри с целью украсить вид из окон Старого Холла, прежде чем решил вообще покинуть старый дом и построить новый. Он похоронен там.

— Так вот почему на мелторпском кладбище нет его могилы! — воскликнул я.

— Рассказывай дальше, бабушка, — настойчиво попросила Генриетта.

— Я не сразу поняла, что Джон делает. Казалось, он смотрел на статую, стоявшую перед центральным деревом. Следует заметить, что статуи были превосходные, ибо хотя изваял их местный рабочий — очень одаренный каменотес по имени Фиверфью, — они, по единодушному мнению, не уступали лучшим образцам итальянской скульптуры. Потом я различила за статуей еще одну фигуру. Складывалось впечатление, будто статуй не пять, а шесть, что нарушало общую композицию. Потом, к великому моему изумлению, фигура пошевелилась, и я поняла, что это человек. Я отчетливо разглядела лицо мужчины в лунном свете, но оно оказалось незнакомым. Я уверена, что узнала бы его, если бы хоть раз видела прежде. Такие необычные черты: крупный нос картошкой и глубоко посаженные глаза. Но главным образом меня поразило выражение. Я навсегда его запомнила: столь ужасная маска страдания на столь молодом лице.

Она умолкла, а я заметил:

— Думаю, эта самая статуя теперь лежит в саду за домом моей матери в Мелторпе, ибо она говорила мне, что мать Мартина Фортисквинса привезла ее с собой, когда переехала туда после того, как овдовела.