Читать «Крепость мрака» онлайн - страница 71

В течение длившейся трое суток кровавой кутерьмы никто, кроме лекарей и особо доверенных лиц, не входил в шатер, где за шелковым пологом исходил бессильной злобой раненый Воитель. От имени Исенны в лагере распоряжался Зокарр Два Топора, что едва не послужило поводом для новой распри: альбийские офицеры сочли оскорбительным подчиняться выскочке-наемнику из «сплющенного народца», как за глаза именовали двергов, пусть даже этому выскочке вождь обязан жизнью.

Среди простых мечников поползли невнятные слухи. Говорили, будто Эрианн в решающий момент струсил и переметнулся на сторону Темного Всадника; что Хранители Радуги напоследок прокляли обоих вождей; болтали даже, якобы от непосильного напряжения Эрианн тронулся умом и напал на собственного союзника… Поскольку немногочисленные живые свидетели происшествия в ставке, дверги Зокарра и Кельдина, хранили глухое молчание, слухи множились, обрастая самыми невероятными подробностями.

На четвертое утро Исенна откинул узорчатый шатровый полог и вышел к войску. Он приветствовал заранее выстроенное войско краткой воодушевляющей речью, и каждый мог видеть, что вождь по-прежнему крепок, поступь его легка и упруга, как раньше, и в седло могучего боевого коня он взлетел так же легко, как всегда. Немногие обратили внимание на перевешенные на правое бедро ножны, и уж совсем никто не углядел перемены, произошедшие в облике Воителя. Лишь лекари, пользовавшие раненого, знали подлинные обстоятельства возвращения Исенны к жизни. Но они, все трое, увы, вдруг куда-то запропали, и сколь ни искали их — впрочем, довольно вяло — так никого и не нашли…

Там, где оказалось бессильно искусство врачевателей, помогло волшебство. Исенна вновь, как к последнему средству, прибегнул к мощи Алмаза. Однако магией Целительства он владел не столь виртуозно, как разрушающей Силой Стихий, а может быть, эти раны вообще не подлежали исцелению — хотя рука действовала, обугленная кисть так и осталась стянута уродливыми рубцами, тянувшимися вверх по руке до самой ключицы. Правый глаз выгорел начисто, левый порой затягивался мутно-алой пеленой. Оставалась еще слабая надежда, что со временем природа Сотворенного возьмет верх, и раны заживут сами собой. Сейчас же Феантари следовало постоянно сдерживать свой бешеный нрав, иначе сотканное наваждение начинало таять, открывая неприглядную истину.

Вот и теперь — на глазах у Кельдина фальшиво-благородные черты дрогнули, подернулись рябью, поплыли, и на дверга глянула жуткая половинчатая рожа демона.

Безумного демона. И очень, очень опасного.

— Что ты сказал, карлик? — прорычал демон, прожигая Грохота пылающим взглядом и угрожающе придвигаясь. — Что значит «нет»?! Ты… ты смеешься надо мной, ничтожество?! Объяснись, или я велю разрезать тебя на куски, клянусь Предвечным!..

— Смерти я не боюсь, Исенна, и смеяться над тобой не собираюсь, — ответил дверг со спокойствием, которого вовсе не ощущал. Близкое соседство Исенны Безумного даже самых стойких заставляло нервничать. — Выслушай сперва, а уж потом можешь казнить, если угодно.