Читать «Крепость мрака» онлайн - страница 102

Лиессин, шатаясь, поднялся и побрел к сияющим неподалеку Вратам — с него было довольно. На Юсдаля-младшего накинулись сразу трое палачей, явно сочтя его легкой добычей. Они размахивали тесаками, а один намотал на кулак обрывок цепи, но Ротана еще не отпустило недавнее боевое безумие — не успело сердце стукнуть трижды, как двое нападающих валялись безжизненными тушами, а третий пятился, отмахиваясь тесаком от наседавшего юноши, пока не оступился с края башни и с диким воплем покатился вниз. Потомок Халька Юсдаля огляделся — никто более не отваживался напасть на него, мечники Полуночной Твердыни добивали Стражей — подхватил на руки бессильно обвисшее тело Госпожи Иллирет и потащил к Вратам.

Во тьме Долины Вулканов разгорались многочисленные яркие огни, но то было не рукотворное пламя. Подземный огонь искал себе выход на поверхность. Новый толчок сотряс Вершину, и по мраморным плитам побежали первые трещины.

— Коннахар! Сын мой! — кричал Конан, король Аквилонии, с трудом удерживаясь на ногах на качающейся, готовой обрушиться площадке. Он сбросил помятый шлем и отшвырнул щит. — Скорее! Башня вот-вот обрушится!

— Отец, я здесь!

Наследник аквилонского трона бросился к мерцающему порталу, но слова, произносимые еле слышным шепотом, заставили его задержаться.

… Исенна Феантари стоял на коленях, его меч валялся в двух шагах, и на выщербленном клинке переливался свет магических Врат, дробясь в каплях воды и крови. Секира киммерийца хлестнула его поперек груди, и кровь текла из-под судорожно стиснутых на рукояти Жезла пальцев Безумца, омывая сияющий кристалл. Губы его беззвучно шевелились, перечисляя какие-то имена. Внезапно альб возвысил голос, и Коннахар услышал:

— … ценой крови и жизни, властью четырех стихий и моим истинным именем я, Экельбет Суммано Нуул, заклинаю: да будете вы гонимы и ненавидимы, и возжелаете крови друг друга и иных живых существ, и уничтожите себя в жажде своей и закоснеете в убийствах. Проклятие мое на вас, отныне и навеки! Да сбудется по слову моему!

Киммериец сгреб сына за шиворот, швырнул в портал и сам прыгнул следом, а за ним с грохотом рухнули башни Серебряных Пиков, и расплавленная лава вырвалась на волю, смывая останки Полуночной Цитадели, уничтожая память о правых и виноватых, обмане и предательстве, великой силе и великой доблести.