Читать «Крепость мрака» онлайн - страница 21

В Черной Цитадели не могли говорить на аквилонском или любом другом языке Хайбории по той простой причине, что этих наречий еще нет на свете! Однако, раз у вывалившихся из портала пришлецов не возникает затруднений при беседах с йюрч или сиидха, стало быть, они каким-то чудом постигли местную речь? Поразмыслив так и эдак, принц счел внезапное умение даром магического коридора, не оставившего свои жертвы безъязыкими. Вот только распространяется ли эта способность на владение письменными знаками?

Идти пришлось недалеко — до приземистого серого с оранжевым здания казарм, занятых подчиненными Цурсога. По углам дома лепились башенки, в одну из них вела скрипучая винтовая лестница. За полуприкрытой дверью обнаружилась захламленная каморка, посередине красовался изящной работы дубовый стол, заваленный горой потрепанных свитков, разрозненных записей и толстенных фолиантов. Вдоль стен толкались узкие шкафы с горками намотанных на валики чертежей и планов.

— Да-а, запустили мы тут все… — подвижная уродливая морда Цурсога на миг приобрела извиняющееся выражение. Он поскреб длинной лапой в затылке, отчего шлем съехал ему на глаза, и пояснил: — Здесь Шептун хозяйничал, пока дверги его не спалили. Больше совсем никто не справится. Йюрч — не грамотеи, а воины, аргх! А в Вершинах недовольны. Им нужны… как это… отчеты, да! Рассказать могу, на пальцах показать, как было, тоже могу. Писать — не могу. Лучше безоружным против десятка камнеедов, аргх! И на поклон к Старшему Народу не пойду — насмешек не оберешься! Мол, Мохнатое Копье с рождения скудоумен, горазд только дохлым пожирателям грязи бороды кромсать…

Смысл прозвища вожака йюрч аквилонский принц уже знал. По ведомым ему одному причинам после любого сражения Цурсог непременно отхватывал у поверженных карликов одну-две пряди традиционно длинной бороды. Разлохмаченные космы увязывались в пучки и цеплялись на древко двулезвийного копья. Соратники Цурсога уверяли, якобы тот дал клятву набить двергскими бородами подушку и отправить в дар повелителю карликов Зокарру по прозвищу Два Топора. Впрочем, возможно, насмешки были тут ни при чем, а клятва и впрямь имела место — с Цурсога бы сталось.

— Садись давай, — юношу подтолкнули к торчащему из-под стола табурету с плавно изогнутыми ножками. — Бери перо, пиши. Посмотрим, ладно ли выйдет.

— Что именно писать? — Коннахар отыскал помятый, но чистый лист. Заодно выяснилось, что содержимое чернильницы почти высохло, а перья очиняли не иначе как секирой.

— Про «саламандру» эту поганую! — тоскливый вопль Цурсога вырвался из самых глубин души воина-йюрч. — Как она выглядела, аргх, как на стену влезла, как огнем плевалась! Да поподробней! Сможешь, нет?

Пожав плечами, Конни присел к столу. К несказанному удивлению молодого человека, из под его пера бойко заструились свивающиеся причудливым орнаментом знаки, иногда перемежаемые угловатыми рунами наподобие нордхеймских.