Читать «Вендия 2. Незримые нити» онлайн - страница 19

— Приятно слышать, — честно сказал Конан. — У меня тоже нет никакого желания дробить десятки. Тогда перейдем ко второму вопросу. Я хочу, чтобы вашим новым десятником стал Амьен. Решать, разумеется, буду я, но ваше мнение важно для меня. Есть возражения против Амьена?

Никто не произнес ни слова.

— Значит, нет, — подытожил киммериец. — Амьен, ты готов возглавить десяток?

— Да, если прикажите.

— Приказываю. До сегодняшнего вечера я доведу свою волю и до оставшихся солдат. Продолжайте исполнять свои обязанности.

И вновь весь десяток поднялся на ноги, провожая своего командира.

Северянин улыбнулся уголком рта на прощание, показывая свое расположения. Про себя же он в этот момент решил, что скажет об отказе от мести за Газила и Осанна только после того, как поговорит с раджой.

Именно к нему киммериец сейчас и собирался.

Конан считал, что старик раджа вряд ли обрадуется тем словам, с которыми он к нему придет. Правитель Бхатинды не отличался велеречивостью или изысканными манерами, плохо изъяснялся на туранском и сильно стеснялся из-за этого, однако при этом он казался киммерийцу человеком честным, привыкшим доверять скорее клинку, нежели словам.

И он полагал, что туранцы имеют полное право на месть.

Киммериец при мысли о предстоящем разговоре лишь помянул про себя Крома: неприятный он получится, в этом можно было не сомневаться.

Выйдя на улицу и пройдя уже почти половину пути до дворца правителя Бхатинды, Конан вспомнил, что времени с рассвета прошло не так и много. Жрец Эрлика начал обряд погребения практически с первыми лучами солнца. И хоть молитвы заняли не один колокол, но время еще, несмотря на то, сколько событий уже успело произойти за это утро, было еще раннее.

В Туране у сановников разного ранга первая половина дня отводилась для решения срочных дел: политических, экономических, судебных и прочих. Посетителей же принимали только после того, как солнце минет высшую точку на небосклоне, а что чаще – ближе к вечеру.

Конан находил подобное устройство дня весьма разумным, позволявшим не дать перепутаться всем возможным начинаниям.

Какие же порядки были заведены в Вендии, он не знал. Спросить, кроме как у Шеймасаи, было не у кого. Немного поразмыслив, киммериец решил чуть-чуть отложить свой визит к радже. В любом случае, явиться столь рано означало бы показать свое неуважение к правителю, а Шеймасаи прямо обозначил срок, в который должен уложиться сотник: поговорить с раджой до окончания сегодняшнего дня.

Так что, время еще оставалась. Конан подумал, что небольшую его часть можно было бы потратить лично на себя, а именно зайти в трактир (или как его называют вендийцы?) и перекусить.

Сотник расспросил местных жителей о том, где можно найти такое заведение. Вендийский язык он знал еще не идеально, а потому поняли его не с первой попытки, но до жестов Конан опуститься себе не позволил.

Трактир, как выяснилось, располагался у самого въезда в Бхатинду со стороны заката. Отряд должен был проезжать мимо него вчера, когда прибыл в город. Вскоре выяснилось, почему тогда киммериец не обратил на трактир внимания: никакой вывески на здании не было. Если бы не отголоски запахов, доносившихся изнутри, да подробное описание пути горожанами, киммериец рисковал второй раз пройти мимо него.