Не бывает далека зима сугробная…В небе месяц затаенной грустью мается.Заневестилась подруга белолобая…Не меня ли так упорно дожидается?А и грустно молодцу, да все невесело…Все не в душу, все в тоску, в печаль жестокую…Что ж кручина над рекой туман развесила?Понапрасну, что ж, аукаю и окаю?Белолобая подруга, саван траченый,Не ходи за мной по свету, зря баюкая…У меня да что ни долг, то неоплаченный.У меня что ни любовь, то бесприютная…Не ходи, не торопи, небось успеется.Коли что не за горами, так уж сбудется.А пока в моих кудрях метели стелятся…А пока моя душа ветрами студится…Разведу вину вином да не посетую.Всех прощу слезой, рекою, пряной вербою.Залатаю платье песнею неспетоюИ отправлюсь за тобой с святою верою.А длинна ли, коротка ли жизнь загробная —Ни один же возвращения не праздновал…Поцелуй меня, подруга белолобая,Никому о нашей свадьбе не рассказывай…
* * *
Может быть, где-то есть жизнь без тебя?Но ведь была в недалеком «когда-то»…Может быть, можно прожить не любя,Над суетой поднимаясь крылато?Просто парить, не касаясь земли,Мыслью и взглядом, сознаньем и словом…Не возвращаясь туда, где цвелиВишни в знакомом саду богослова…Где обреченно вздыхала сирень,Книге церковной закладкой служилаПара ромашек, и сладкая теньДревнеславянского душу томила…Чай был настоян на мяте. ЛимонЕли вприкуску, сощурившись — кисло…Стрелки считали часы в унисон,Вкруг обходя терпеливые числа.Сотовый мед, белый хлеб на столе…Боже, когда это все-таки было?!Где это место на грешной земле,Где ты меня безоглядно любила?..…Вечер в дома колотушкой стучалИ на кладбище с упрямой заботойИмя твое и мое — отчищалВетром от ржавчины и позолоты…
* * *
Уходи…С моей ладониСкатывайся вниз, как капля.Падай палевой звездою в задремавшие сады.Отражается в затонеМесяца кривая сабля.Ходит Золушка по людям, собирая лоскуты.Хочет сшить обновку к балу…Работящая нимфетка,Ты достойна уваженья, но… наивный человек…Понимаешь, фей так мало,Я и сам их вижу редко.А уж выполнить желанье — не допросишься вовек!Мне хотелось бросить к чертуОпостылевшую раку —Нет святых мощей. И сразу небо сделалось глухим,Быт сильней сжимал аортуВдохновенному маньяку,Тот, с завидным постоянством, убивал свои стихи.Золушка! Не надо песенО собачке с белым бантом,О шиповнике и розе, о свече и вере в сны.Ах, душа — не много весит…В гроб с багрово-алым кантомСложим все, что отскребется от расстрелянной стены.Как-нибудь наступит лето,В многомудрости решенийМы уйдем, как все уходят, в обеззвученную мглуПо натертому паркетуНаших прошлых отношений,Нарушая все законы,вверхслезинкойпо стеклу…
