Читать «Меделень» онлайн - страница 61
Ионел Теодоряну
Моника тоже умела укладывать свои вещи и кукольное приданое. Но разве можно сравнивать скромную комнатку с роскошным дворцом!
— Tante Алис, это похоже на витрину!
— Браво, Моника! Ты слышал, Григоре? Вот суть твоего порядка: фанфаронство!
— Зависть в форме искренней похвалы! И это тоже чья-то сущность: разве нет? Будь здорова, Моника… Ну, начинаю со стариков. Это тебе, Алис: очки для почтенных кокеток.
— Как ты можешь!.. А! Face-a-main! Merci, Григоре. Не забыл о моем поручении.
— Каков сундук, такова и голова: все, что в нее попадает, не пропадает… если это не диктуется необходимостью.
— Наполеон!
— По части сундуков, — что правда, то правда… А вот и ноты.
— Бах?
— Понятия не имею! Я купил то, что ты просила. Бах или чулки, — мне все равно, — хотя, по правде говоря, я отдаю некоторое предпочтение чулкам!.. Уф! Отделался, как хорошо! От этой музыки у меня начинается мигрень.
— Вероятно, от другой музыки… более легкой… более берлинской!
— Она меня, напротив, вылечивает от мигрени.
— Бедная твоя голова!!
— Что ты на это скажешь, Йоргу?
— Я, душа моя, порой жалею о холостяцкой мигрени… Правда, у меня есть другие радости… и, разумеется, пирамидон.
— Хорошо!
— И еще Минерва, милая Алис!
— А кто такая Минерва, папа?
— Одна знакомая дама, Ольгуца.
— Какое странное имя!
— Да уж ничего не поделаешь, — таковы дамы!
— Конечно, папа.
Один за другим, наполовину развернутые госпожой Деляну, свертки были разложены Моникой на ближайшем диване. Общее детское воодушевление охватило всех присутствующих, словно птиц весной, когда они возвращаются в родные края. Только Дэнуц, засунув руки глубоко в карманы и сжавшись, как будто ему было холодно, сидел нахохлившись в стороне.
— Йоргу, помнишь, как папа возвращался домой после выездной сессии суда?
— Бедный папа! Он у меня так и стоит перед глазами. Бывало, еще и раздеться не успеет, а уж зовет нас к себе в кабинет: «Вы хорошо вели себя, дети?» «Хорошо», — отвечаем мы вместо мамы. Это был единственный случай, когда и я считался послушным мальчиком… Два пистолета с пистонами…
— …Мятные рыбки…
— …шарики, специально для маминых ушей… Григоре, помнишь львиные головы на спинке кресла?
— Как же, конечно, помню! Папа все пугал нас, уверяя, что они кусаются, и тогда ты положил им в пасть по кусочку сырого мяса, чтобы их задобрить. Помнишь? Мясо так и осталось там.
— Бедный папа!.. «Мальчики, откуда этот неприятный запах?» Разве он мог догадаться, что деревянные львы стали плотоядными животными?
— Мясо испортилось, папа?! — спросила Ольгуца с сияющими от радости глазами, погруженная в увлекательное прошлое отцовских шалостей и проказ.
— Да, Ольгуца, — улыбнулся господин Деляну. — Я как сейчас вижу маму в очках, заглядывающую под шкаф, под письменный стол, под ковер… Осматривающую подошвы: ничего!