Читать «Вчерашняя вечность. Фрагменты XX столетия» онлайн - страница 163
Борис Хазанов
“Ты бы сбегал за...” – отнеслась она к Якову.
“Яволь. Айн момент”, – сказал Яша по-немецки и явился через несколько минут с харчами и пивом.
Две скамьи были сдвинуты навстречу друг другу, на одной разложили бумагу с докторской колбасой, нарезали толстыми ломтями батоны, открыли две банки бычков в томате, расставили бутылки и картонные стаканчики. Тётя Наташа как старшая уселась подле импровизированного угощения, тут же посадили писателя, остальные расположились на другой скамейке.
Отворилась дверь, показалась блинообразная милицейская фуражка с новеньким латунным орлом.
“Афанасий Ильич, вы в самый раз, – промолвила тётя Наташа, – выпейте с нами за компанию”.
Афанасий Ильич постоял, помолчал. Затем, приосанившись, принял из её рук полный стакан пенящегося напитка. Бодро опорожнил, прожевал ломоть хлеба, щедро нагруженный колбасой, утёр усы, напомнил:
“Распитие спиртных напитков в помещении вокзала строго воспрещается”.
“Яволь”, – откликнулся Яша, и милиционер удалился.Пир продолжался, руководила тётя Наташа, как выяснилось, актриса.
“Бывшая”, – уточнила она.
“Вы больше не играете?” – спросил писатель.
“В некотором смысле нет, в некотором смысле да. У нас, знаете ли, всё стало театром. А вы, значит, посвятили себя литературе?”
В некотором смысле, отвечал писатель.
“Можно взглянуть?.. Хм, – проговорила она, – я думаю, это вам дорого обошлось. В смысле, бумага и прочее. Перепечатка тоже, наверно, недёшево стоила”.
“У меня своя машинка”.
“Вот как. Я вижу, вы состоятельный человек”.
“Да какое там”.
Тётя Наташа выразила понимание.
“Ксерокс, переплёт – кто вам всё это делал?”
“На улице Мархлевского... может, знаете”.
“Слыхали”.
“Жутко дерут”, – заметил кто-то.
Наталья Викторовна проговорила:
“Как всё-таки всё изменилось. Ведь ещё совсем недавно, копировальный аппарат, Господи Боже! Всё было за семью замками”.
“Запросто срок можно было схватить”, – подхватил кто-то.
“Да, мы, можно сказать, свидетели великих событий... Извините за нескромный вопрос. Окупить расходы вам, по крайней мере, удалось?”
Писатель покачал головой.
“Ничего удивительного. Ведь правда?” – она оглядела коллег. Компания помалкивала, сосредоточенно доедала яства, допивала питьё.
“Вы, как я понимаю, новичок”.
“В литературе?” – спросил писатель.
“При чём тут литература – я имею в виду торговлю”.
Романист сделал неопределённый жест.
“Не буду вас мучать загадками. Мы тут все торговцы. По разным причинам – вы меня понимаете – оказалось, что добывать таким способом средства на пропитание всё ж таки легче, чем по своей специальности, а у многих ещё к тому же семья... Я вот, например, двадцать лет проработала в разных театрах, и в провинции, и в Москве, здесь, между прочим, в зуевском районном театре, начинала. Уже и амплуа успела два раза сменить. Пока мне не пришла в голову, как говорится, счастливая идея. Вам, очевидно, тоже”.
“Мне посоветовали”, – сказал писатель.
“Поздновато, пожалуй... Вам не кажется?”
“Пожалуй”.
“Вы, опять же прошу прощения, женаты? Дети, внуки?”
Он отвечал, что живёт один.
“Ваше счастье. А мне сына надо устраивать в институт, а то ещё, не дай Бог, в армию загремит. И дочку поднимать надо. Я одна обоих растила... Но зато мне моя профессия очень помогла. Коммерсант, я вам скажу, должен быть актёром, иначе дело не пойдёт... И людей удалось подобрать, я хочу сказать: коллег по общему делу. Они на меня не в обиде, ведь правда?”