Читать «Девять» онлайн - страница 21

Тот покачал головой и сказал:

– Не, старик. Я просил пятьдесят.

Сейчас, лежа в этой грязной берлоге, он повторял:

– Просто развел меня, козел, и как все разыграл.

Павел вскочил с постели и стал кружить по комнате. Скинул с полки «Капитана Блада» и пнул его в угол под овальный столик – последний писк времен Гомулки, на котором стояло радио марки «Юбиляр». Покрутил ручку. Проехался по шкале.

Везде одна болтовня, треск или обрывки незнакомых песен. В конце концов какая-то станция, тарахтевшая как пулемет, сообщила, что скоро два часа, и Павел вздохнул с облегчением.

«Чего только мы не делали вместе», – думал он, уставившись в окно. Голубое небо было близким и чистым. Дома казались плоскими, как аппликация из грязной бумаги, как картонная книжка-игрушка, где в вырезанных окошках появляются принцессы, Марьи-царевны, Иванушки и свинопасы. Только эта книжка для взрослых. Но крышка памяти захлопнулась раз и навсегда. В просвете между домами торчал Дворец со свежепозолоченным шпилем. Красный самолетик как раз летел мимо, таща за собой огромный гондон с надписью «ФЕНИКС». Тут он почувствовал, что не один, и обернулся. На вид ей было лет восемнадцать, но это, судя по всему, было ей безразлично. Бурый свитер, зеленая куртка, голубые подвернутые снизу джинсы и «мартенсы». На плече плетеная веревочная котомка. Девушка смотрела на него без всякого удивления, как на живую вещь.

– Я принесла ему еду, – сказала она, проходя в кухню.

– Его нет.

– А когда будет?

– Не знаю. Я его не застал.

– Что вам от него надо?

– Ничего. Шел мимо и зашел.

– Ему нельзя выходить.

– Почему?

– Долго не возвращается.

– Ты его девушка?

– Я приношу ему еду. Овощи. Он должен есть овощи, больше овощей. А ему подавай мясо. Это неправильно.

– Он болеет?

– Нет. Но есть мясо – это плохо. Все равно что питаться страданием и смертью. После этого нельзя оставаться нормальным.

– А после салата можно? Что ты несешь, детка?

Она вышла из кухни и повесила куртку на спинку стула. У нее была большая грудь. За стеной творилось неизвестно что. Самолетик сделал круг и летел теперь на восток, в сторону Воли. Девушка закатала рукава. Латунные и медные браслеты зазвенели на запястьях. Она вернулась на кухню, взяла из раковины кастрюлю, из сумки лук-порей, морковь, цветную капусту, петрушку и начала все это нарезать брусочками.

– Газ отключили, – сказал Павел.

– Я знаю. Я сниму пломбу, а потом снова поставлю.

Грудь под свитером подскакивала в такт ударам ножа.

– Ему надо есть овощи. А то выйдет в город и наестся там всякой дряни из ларьков.

Он смотрел на нее, и его мысли перестали блуждать где попало. Осели на какое-то время, – было только два часа, и у него в запасе оставался еще целый час.

Стоя в дверях кухни, он рассказал ей почти все. Булькала кастрюля. Он чувствовал, что у него вспотел лоб. Может быть, от жара и пара, а может, он просто вспотел, ведя свой отрывистый рассказ, который она слушала вполуха, моя посуду и очищая раковину от липкой грязи, накопившейся за неделю. Он говорил и думал: «Ах… с ним, я ее больше не увижу, тем более что ей и так все это по барабану». Время от времени она бросала на него взгляд, словно хотела убедиться, откуда исходит звук, не радио ли это, будто его присутствие казалось ей не совсем реальным. На лбу у нее было несколько прыщей. Она сняла свитер. Осталась в черной хлопчатобумажной блузке: