Читать «Девять» онлайн - страница 106

«Когда улица называлась Киевского, то манекены здесь выглядели не так сексуально». Он попытался схватиться за эту ниточку, ведущую в прошлое, но она тут же порвалась, и он снова оказался один на ярко освещенном длинном отрезке прямой. Полая одежда исполняла свою пантомиму для богатых. Кольцевая развязка напоминала опустевший шатер цирка. Он спустился под землю и, увидев телефоны, вспомнил, что должен позвонить Беате, сказать ей, предостеречь, но подумал, что у него нет ни карты, ни жетона, и успокоился.

– У меня тоже когда-то была собака, но она убежала, – сказал Белобрысый.

– Тоже мне, собака, если она от хозяина убегает, – пожал плечами Болек, потягивая из стакана.

– Это бывает, – сказал Пакер. – У нас была кошка и тоже гуляла неизвестно где. Приходила, когда ей вздумается, а потом совсем пропала.

– Кошки все паскуды, – перебил Белобрысый.

– Кошка – это вам не собака, – сказал Болек. – Она не привязывается к человеку.

– Кто его знает, – задумался Пакер. – У нас был один кот, так ему вообще даже шевелиться было лень. Валялся целыми днями и вставал только, чтобы натрескаться.

– Вот именно. У них душа потемки, – сказал Белобрысый.

– Зловредные твари.

– А у собак не потемки? Сам говорил, что ушла от тебя, – возмутился Пакер.

Они сидели в пустом «Хучи-кучи», который уже закрылся, и каждый пил не то, что другой. Болек пиво, Пакер водку, а Белобрысый ром с колой, потому что был за рулем и Болек сказал ему, чтоб не особенно. За стойкой Цапля перетирал рюмки и стаканы. В бильярдной было темно. Пакер одергивал свой васильковый пиджак. Кожан Болека висел на спинке кресла. Белобрысый тоже снял свой вместе с толстовкой и сидел, то и дело посматривая на свои бицепсы.

– Мой Шейх от меня ни на шаг, – сказал Болек. – А когда я ухожу, он лежит и не ест, не пьет, все в окно выглядывает, хоть ни хрена ему не видно, маловат для этого.

– Не такой он уж маленький, – заметил Пакер.

– Для собаки он большой, – согласился Болек, – но для выглядывания в окно – маленький.

Было почти два часа ночи, причудливые облака сигаретного дыма висели над их головами. Болек курил «Мальборо», Белобрысый «Кэмэл», а Пакер то те, то другие. Цапля все перетирал стаканы, потому что с абстрактной категорией времени можно управиться лишь с помощью чего-то конкретного. Когда вся посуда уже блестела, он вынес ее в подсобку и поставил под кран с водой. Взглянул на себя в зеркало, висевшее над раковиной, и подумал: «Вот так я буду выглядеть лет через десять, если доживу».

Братки за столиком примолкли, уставившись в окно. Через узкие щели жалюзи ночь казалась размытой, как плохая картинка в телевизоре.

– Может, девочек позовем, а, шеф? – спросил наконец Белобрысый.

– Не, – сказал Болек, – завтра дело есть.

– Тогда пусть Цапля пустит музыку, что ли, – сидим тут, будто у нас горе какое. Не беспокойся, шеф, все будет о'кей. Я все сделаю.