Читать «Серпантин» онлайн - страница 28

Такое ощущение бывало у него иногда во время разборок, и тогда оно помогало, скажем, стряхнуть с себя чью-то руку... Или собаку с её долбаной "мёртвой" хваткой...

Но сейчас Манко казалось, что если он встряхнёт рукой... То сбросит с себя всё на свете...

И кафе вместе со студентами, и небо с такими же крикливыми чайками, и асфальт вместе с крошками, и стол... Поэтому Манко сидел совершенно неподвижно, минуту или две. А потом стал жадно поглощать завтрак.

Он всё съел и попросил ещё стакан вина, закурил коричневую "сигариллу" и вспомнил, как в толпе уродов, окруживших Генриха Сергеича, ему почудился тот самый гость из ниоткуда, что отметелил Матвеева по-взрослому. Он подумал, что это похожее явление, хотя... что там было уж такого похожего? Матвееву он вовсе не хотел зла, и сказать, что тот мудак явился "из глубин подсознания", значило бы перейти на птичий язык, которому психотерапевты обучают богатых дурочек...

В случае с Генрихом Сергеевичем Манко что-то такое хотел, конечно... Да и не такое, он ведь чуть сам его не замочил... Но зато в этом случае как раз ничего такого не было. На самом деле там ведь происходило вовсе не то, о чём Манко подумал в первый момент. Он позвал было официантку, а потом сказал: "Не, я передумал", зачем-то даже накрыл пустой стакан рукой...

На самом деле Генрих Сергеевич разбрасывал команду борцов, забивавших забулдыгу, который на полуторке случайно въехал в лагерь, поломав при этом забор... Как-то там не вписался в дорогу, да и дороги там особой не было... Ну, просёлочная какая-то была... В общем, каким-то лешим его занесло прямо в лагерь, причём въехал он туда сквозь забор. После чего мотор заглох, или водитель сам его выключил, а машину быстро обступила толпа стоеросовых вольников... Какое-то время они смотрели на кабину, все молчали... Потом кто-то крикнул: "А ну вылазь!" Водитель не вышел, но в кабине замечено было шевеление, и тогда уже толпа хищно сомкнулась, и сразу несколько рук потянулось к дверце грузовика... Водителя выволокли наружу, он был маленький, жалкий, какой-то весь серый, борцы радостно преобразились и начали его пиздить. Все вместе, крича от наслаждения, ногами, в прыжке, по очереди, "дайте я!", "дайте мне!" Подбежав к ним, Манко понял, что бьют кого-то другого, а Генрих Сергеевич как раз пытается это остановить, разбрасывая уродов направо и налево, и всё-таки, не в силах сам, в одиночку... Хотя на Генриха Сергеевича они, как ни странно, не поднимали руку... Странно, потому что то, что они в тот момент из себя представляли, по идее, вообще не должно было разбираться, кто там встал у них на пути...