Читать «Холопы» онлайн - страница 42

– Минович, ты смотри, возница катит твое высокопревосходительство прямо в банду, уже и с дорожки свернул! – подала голос Эрмитадора.

«Вот сука, погодь, доедем до места, я тебя на халявку попользую!» – разозлился Берия, а вслух сказал:

– Ты это, языком в правильном направлении работай, а я уж как-нибудь с дорогой сам разберусь. С энтого свертка до дому, Енох Минович, километров на тридцать ближе, да и Бурчал-урочище минем, где хакосы всяку ночь шьются, а далее, километров через пятьдесят, на Каменистой гряде сидят узкоглазые уйсуры! Вы ее не слухайте, еще не ведомо, на кого она всамделешно пашет.

– Берия! Прекратить в подобном тоне говорить о женщине, тем более баронессе! – незло одернул Енох подчиненного. – Эрми, голуба, может, ты и в самом деле сдала нас каким-нибудь ушкуйникам, а?

– Не, я не по этой части, – вывесив голые ноги в окно и прихлебывая из бутылки, беззаботно ответила девица. – Гопс-Шумейко никогда ни на кого не стучали, разве что по велению сердца. Смотри, какая ночь, в такую ночь и в плен сдаваться не страшно...

– А почему это? – с ленцой и явно засыпая, спросил Енох.

– А мы уже все в плену этой всесильной луны. Енох, ты слышал, в твоем уделе какой-то старец объявился, вещает о старых богах... А, Енох?

Но удовлетворенный искатель титулов безмятежно засопел, и ему приснился все тот же странный сон, который так неожиданно свалился на него прямо посреди совещания.

10.

Заседание ложи «Северная маслина южно-шанхайского ритуала» было объявлено открытым. Едва отзвучал стук молотка мастера, как на небольшую кафедру, украшенную человеческим черепом и бархатным платом с державным гербом, двуглавым медведем и традиционной братской символикой, взошел Генерал-Наместник. Одет он был по-смешному: в допотопные розовые панталоны, высокие белые чулки и расшитый золотом камзол, на шее болтался обрывок украшенной бриллиантами веревки, а ноги были обуты в старинные башмаки, востребованные им из местного музея декабристов исключительно ради сохранения преемственности.

К слову сказать, и остальные братья обряжены были под стать докладчику, но каждый имел хоть малую, а все же отличность. Так, скажем, у Воробейчикова, при всей смехотворности его музейного одеяния, к братскому фартуку были приторочены орденские планки, у мастера ложи на веревочной петле, своеобразном прообразе нашего галстука, висели, словно тля на стебельке сочной травинки, миниатюрные панагии, наперсные кресты и херувимы, у окружного прокурора была своя символика, у жандармов – своя, и так далее. Только у одного брата подол был девственно чист, изображение песьей головы и метлы, кои в свое время носили опричники, были потаенно вытатуированы на внутренних сторонах ягодиц, а в повседневной жизни он работал обычным аптекарем и для всеобщего приличия носил в петлице маленькое изображение увитой змеями чаши.