Читать «Все дороги ведут в Рим» онлайн - страница 29

– Я не давал тебе слова, – отвечал Август, даже не повернувшись на крик. – И всем остальным лучше помолчать.

Он ощущал глухое недовольство прежде восторженной компании. Но это недовольство лишь еще больше подхлестывало его и злило. Он медленно поднял руку. В таблине стало тихо. Казалось, никто не дышал…

– Не смей, – прошептала Маргарита ему в спину.

– Я бы ударил, – прошипел Постум. – Да, я бы ударил. И рассчитался. За все… – И он швырнул плеть на пол.

Лицо его было белым и таким страшным, что Хлоя невольно отвернулась.

Постум метнулся к двери и столкнулся в Туллией – та испуганно отшатнулась, увидев его искаженное лицо. Юноша вырвал пакет со льдом у нее из рук, приложил к скуле и, обернувшись, приказал:

– Девчонку – в наш карцер, и скажи Гету, чтобы глаз с нее не спускал. Убежит – я его жирную тушу на котлеты пущу.

Едва Август вышел, как Хлоя поднялась, взяла чашу с вином и поднесла ее Философу. Но тот не смог удержать чашу – руки его дрожали. Он и не пытался скрыть, насколько потрясен.

Крот сказал:

– Он, верно, перебрал сегодня. – И откашлялся.

А Хлоя только сейчас поняла, что Философ вовсе не стар – и телом и духом он еще очень силен. А седые волосы, шрамы и глубокие складки вокруг рта – все это грим, наложенный пережитым, которое торопилось поставить свою печать. И какая-то неведомая прежде нежность стянула все внутри в узел, и стало пусто под сердцем, и от этой пустоты – и страшно, и сладко. Хлоя задрожала и едва не выронила чашу. Философ глянул на нее с удивлением. Глаза их встретились. Несколько секунд они тонули в зрачках друг друга. Философ все понял – тут не было никаких сомнений – и отвел глаза.

VI

Философу снился странный сон. Будто он стоял на холме. Перед ним была низина, а в низине – храм.

Храм был построен из светло-коричневого туфа, фронтон украшен позолотой. Но дороги к храму не было. Перед Философом лежала низина, заросшая огромными лопухами. Философу они доходили до пояса, а порой и до груди и едва не скрывали его с головой. Он шел к храму через лопуховое поле. Под кальцеями влажно чавкало. Странно, что храм построен в низине. Обычно выбирают место на холме. К богам поднимаются, а здесь надо было двигаться вниз.

Деревья шумели. Ступени из коричневого туфа выводили из лопухов к алтарю, украшенному мраморными гирляндами ветвей оливы. Четыре мраморные совы, священные птицы Минервы, сидели по углам алтаря.

Он шел к храму, но тот не приближался. Заросли лопухов казались бесконечными. Ему надоело раздвигать их руками. Он выхватил меч и ударил. Из разрубленного стебля брызнула кровь. Лопухи сомкнулись, как строй перед атакой. Он ринулся на них грудью. Теперь он видел только мощные стебли и огромные зонтики листьев. Храм исчез.

Он устал, он не мог идти, ржавая жижа поднялась до щиколоток, потом до колен. Рыжий оттенок становился все ярче, пока не сделался алым. А впереди и позади все те же заросли и ни намека на дорогу. Он не сразу сообразил, что потерял направление. Где храм? Куда он шел? Куда идти дальше? И зачем?

Он проснулся и не сразу понял, что это только сон… Нестерпимо хотелось схватить меч и разить. Несколько секунд он лежал, представляя, как рубит огромные лопухи и прокладывает дорогу. Наяву корректировать сон было просто. Наяву лопухи отступили, и храм вновь стал различим.