Читать «Все дороги ведут в Рим» онлайн - страница 212

В комнату вошли трое преторианцев. Бенит поднялся. Кряхтя, наклонился за калигами, принялся их шнуровать. За окном полил дождь – ровный, тихий. Не хотелось из теплой комнаты на улицу под дождь. Бениту вдруг сделалось так жаль себя, что защипало в носу. Он быстро провел ладонью по глазам.

– Нас расстреляют? – спросила Порция и придвинулась поближе к Бениту.

– Бенита Пизона будут судить, – ответил Курций.

Дверь в комнату вновь отворилась, и вошел какой-то военный высокого роста в позолоченном нагруднике. Алый плащ с золотой бахромой выдавал в нем главнокомандующего. Бенит вгляделся. Неужели? Постум? Или кто-то другой – старше и жестче?

Бенит перестал возиться с калигами, так и остался сидеть в одном башмаке. Но не встал. Просто потому, что ноги не держали.

– Я всегда тебя любил, мой мальчик. Клянусь Геркулесом… и…

– Тебя будут судить за незаконное преследование римских граждан, нарушение законов и другие преступления, – сказал император.

– Нас расстреляют? – вновь спросила Порция.

– Бенита Пизона будут судить, – повторил император. – И каков бы ни был приговор, он будет приведен в исполнение. Помилования я не подпишу.

«Обвинитель не посмеет потребовать смертной казни…» – подумал бывший диктатор.

Но он не почувствовал ни радости, ни облегчения. Он как будто уже пережил свою смерть, но остался по какой-то причине жив. Это его не удивило.

– Все, что я делал, я делал ради Империи, мой мальчик, – сказал Бенит.

– Разве это что-то искупает? – Постум Август скривил губы. – Ничего, Бенит. Ровным счетом ничего.

Глава X

Игры Тиберия против прошлого

«Вчера бывший диктатор Бенит Пизон был приговорен судом присяжных к пожизненному изгнанию. Местом изгнания назначен остров Крит. Осужденный Бенит Пизон заявил, что не будет подавать прошение о помиловании на имя императора Постума Августа».

«Акта диурна», канун Нон февраля 1996 года

I

Морозец стоял неслабый. Месяц просинец был на исходе. Тиберий Деций поплотнее запахнул подбитую мехом куртку. С утра он ездил смотреть мастерскую, но помещение ему не понравилось: холодная мансинкула под самой крышей, светло, но окна на юг – летом солнечный свет будет не давать писать картины. В хорошей мастерской окна должны выходить на запад или на север.

Тиберий и сам не знал, почему свернул в этот переулок. Будто узнал этот поворот, и дом с массивным балконом, что держали кариатиды, показался знакомым. Тиберий бывал здесь. К стеклу, тусклому, давно не мытому, была прилеплена записка с коротенькой надписью «loco» .

Тиберий поднялся на третий этаж. Постучал. Дверь тут же отворила немолодая женщина.

– Хочешь посмотреть квартиру?

– Именно.

– Тебе повезло, доминус. Я здесь редко бываю, а вот сегодня зашла. Эту квартиру уже много лет никто не снимает.

Пол, набранный из разных пород дерева, как мукой, припорошила седая пыль. Комната была светлая. Окна выходили на запад. Даже сейчас, зимой, она была залита светом. Но сама квартира нуждалась в ремонте. Потолок потемнел, штукатурка на стенах облупилась. На видном месте бурой краской кто-то начертал: