Читать «Авантюристы» онлайн - страница 69

— Княгиня Дашкова?

— Да, матушка, точно да с андреевской лентой через плечо, а рядом с нею, с топором же, Державин, Гаврило Романович, коммерц-коллегии президент, страшно орет:

Почто меня от Аполлона, Меркурий, ты ведешь с собой? Средь пышного торговли трона Мне кажешь ворох золотой!

Императрица и Зубов смеялись.

— Как увидал я это, матушка государыня, — продолжал Нарышкин все с той же серьезной миной, — у меня и дух заняло от страха… Велю кучеру остановиться; выскакиваю из кареты, поросятки бегут прямо на меня; я расставил руки, чтобы ловить их, а они узнали меня, я их сам часто молочком пою, да ко мне; я их сейчас же к себе в карету и был таков! Вот меня и замочило.

— Не верьте ему, матушка, — послышался из-за портьеры женский голос, и вслед за тем показалось улыбающееся лицо Марьи Савишны Перекусихиной, — сам на себя клеплет… Это он сейчас выставлял под дождь вашу любимую камелию, это в Эрмитаже, его и замочило… И хоть бы камер-лакеев позвал, нет, сам все проделал.

— Ах, Левушка, друг мой! — с сердечностью сказала императрица. — Ты меня всегда балуешь.

— Врет она, старая ведьма! — оправдывался Нарышкин.

Но в этот момент из-за Марьи Савишны выставилось серьезное лицо генерал-прокурора, и все разом примолкли; Перекусихина юркнула за портьеру, а Нарышкин отошел в сторону, ворча:

— Ну, эти крючки врак не жалуют, сейчас Шешковскому в пасть отдадут… Душегубы!

Несмотря на всю свою серьезность, Вяземский при последних словах улыбнулся.

— С докладом, Александр Алексеевич? — спросила императрица.

— С докладом, ваше величество.

— А вода убывает?

— Убывает, государыня, — автоматически отвечал генерал-прокурор, вынимая из портфеля папку с бумагами.

— Сегодня немного?

— Только одно дело изволили приказать доложить сегодня: об иностранце Вульфе и генеральше Ляпуновой, государыня.

— А!.. Это тот Вульф, — обратилась Екатерина к Зубову, — что у Зорича с Зановичами на фальшивых ассигнациях банк метали… Третий раз молодец попадается.

Вяземский вынул определение сената, подошел к столу, за которым уже сидела императрица.

— Что присудил сенат? — спросила она.

— Слушали, приказали, — бесстрастным голосом начал докладчик, — первое: иностранца Вульфа за предерзость его в приезде в империю нашу, откуда по именному указу нашему был выслан с запрещением впредь входить в границы Российской державы, держать шесть недель в смирительном доме и потом выслать за пределы империи, подтвердиы, что в случае подобного его дерзновения подвергнет он себя строжайшему наказанию.

Императрица наклонила голову. Вяземский ждал.

— Быть по сему… Что дальше?

— Второе, — продолжал Вяземский, — вдове Ляпуновой определить пребывание в монастыре женском, покуда она исправится, препоруча иметь за поведением ее пристойное наблюдение.

— Строгонько, — взглянув на Зубова, сказала императрица.

Потом она глянула на Вяземского с каким-то двойственным светом в глазах. Он очень хорошо знал этот лукавый свет и сразу догадался, какая мысль прошла по душе его повелительницы. Свет этот являлся в ее умных глазах, когда она хитрила, лукавила. И Вяземский нашелся, что отвечать, особенно же в присутствии Зубова.