Читать «Авантюристы» онлайн - страница 67

Императрица стояла у окна и задумчиво смотрела на бушующую Неву, на быстро несущиеся от взморья тучи, на беспомощно мечущихся людей. Она была одна в своем кабинете.

— Нелегко бедным людям жить на свете… А мы вот здесь в тепле, в холе и воле…

Она отошла от окна и приблизилась к столу, чтобы работать, но потом снова задумалась.

Почему-то в это угрюмое осеннее утро у нее из головы не выходил образ того человека, которого за то только, что он написал не понравившуюся ей книгу, ее сенат присудил к смертной казни.

— К смерти! Неужели сенат сделал это из угодливости мне?.. Да, это несомненно, это чтоб мне угодить…

Она почувствовала, как краска разом залила ее щеки.

— Как же господа сенаторы дурно обо мне думают!

И краска все сильнее и сильнее заливала ее полное, старчески уже обвисавшее лицо.

— Хорошо, что я заменила смертную казнь ссылкой в Сибирь… И то жестоко… Стара стала, оттого.

Она снова подошла к окну. Ветер продолжал завывать порывами, и дождь хлестал косыми полосами в стекла.

— Нет! — она улыбнулась. — Это сенаторы испугались за свою шкуру, вот что!.. Недаром эпиграфом своей вредной книге он поставил:

Чудище обло, озорно, стозевно и лаяй.

Тихий шорох толстой портьеры заставил ее обернуться.

— А! Это ты, Платон.

В кабинет, неслышно ступая по мягким коврам, вошел молодой человек в генерал-адъютантском мундире, красивый, ловкий, широкоплечий, с прекрасными черными женственно-мягкими глазами. Это был Платон Зубов.

— Что, приняты меры для безопасности столицы? — спросила она с прояснившимся лицом.

— Приняты, государыня. Сейчас приезжал Архаров доложить, что ветер падает и Нева пошла на убыль.

— Ну, слава Богу… А то у меня все сердце переболело за бедных людей, шутка ли!

Она подошла к своему любимцу и, положив руку на плечо, взглянула ему в глаза.

— Скажи, Платон, откровенно: не слишком ли я жестоко поступила, сослав автора этой книги в Сибирь? — спросила она, указывая на лежавшую на столе книгу.

— Нет, государыня, совсем не жестоко, а больше чем милостиво, — отвечал Зубов, — ведь сенат присудил его к смертной казни.

— Так-то так, мой друг, — ласково сказала императрица, — а знаешь, что писал по этому поводу граф Воронцов, Семен?

— Не слыхал, государыня.

— А то, что "если-де за книгу такое наказание, то что же должно быть за явный бунт?"