Читать «Привет от Вернера» онлайн - страница 31
Юрий Иосифович Коринец
Но я это пропустил мимо ушей. Гизи все равно не поняла, и я не стал ей этого переводить. Я это пропустил мимо ушей, а сам сразу его
– Вот ты тут ходишь и думаешь – ты в середине? – спросил я его.
– Как – в середине? В какой? – переспросил он.
– Ну, в середине! Как ты не понимаешь! Вот ты скажи: ты в середине двора?
Ляпкин неуверенно посмотрел вокруг, потом на Памятник Воровскому, потом на нас.
– Да, – сказал он.
– Ну, а вообще? – спросил я ехидно.
Гизи смотрела и слушала.
– Как – вообще? – спросил Ляпкин.
– Эх, ты! Не понимаешь! В середине ли ты горизонта – вот что!
Ляпкин смотрел на меня, моргая. Он совсем растерялся.
– Эх, ты! – сказал я опять. – Ну, скажи вот что: в середине ты земли или нет?
– А ты? – спросил Ляпкин.
– Я в середине! – сказал я.
– Почему?
– Потому что я всегда в середине!
– Тогда я тоже в середине! – сказал вдруг Ляпкин.
Я расхохотался:
– Это ты? Ты-то в середине? В какой ты середине?
– В середине двора, – сказал Ляпкин.
Я опять расхохотался.
– Не понимаешь ты! – сказал я. – Ты в середине двора, а я
– Почему я сбоку? – обиделся Ляпкин. – Я тоже в середине!
– Это ты сейчас в середине, потому что мы к тебе подошли! И все равно ты немножко сбоку, потому что рядом. А когда мы с Гизи отойдем, ты будешь совсем сбоку! Сбоку припека!
– Нет, в середине! – сказал Ляпкин. – Я тоже.
– Нет, сбоку припека!
– В середине!
– Сбоку припека!
– В середине!
– Сбоку припека...
Мы могли бы еще долго спорить. Но Гизи нас перебила.
– Was ist los? (То есть: «В чем дело?») – спросила она.
Я ей объяснил, в чем дело.
– Ach, laß ihn! – сказала Гизи. – Er ist ein Dickkopf! (To есть: «Ах, оставь его! Он толстоголовый!»)
– Как? – спросил я. – Толстоголовый? – и посмотрел на Ляпкина: у него действительно была толстая голова.
Но Гизи сказала, что «толстоголовый» – это значит «глупый», который ничего не понимает. Так в Германии говорят. Я засмеялся. Я сказал Ляпкину:
– Ты толстоголовый!
И мы отошли.
Мы шли в сторону, а снег все сыпал и сыпал, и Ляпкин все смотрел сквозь снег в нашу сторону, а потом опять продолжил свой долгий путь вокруг Памятника на лыжах.
У Гизи была лопата в руках; она шла, подбрасывая лопатой снег, и вдруг сказала:
– Wollen wir ein Haus bauen. (To есть: «Давай строить дом».)
– Давай! – сказал я, побежал домой и принес лопату.
И мы стали строить из снега дом. Снегу было много, повсюду во дворе сыпал снег и лежал слой снега, а по краям еще и стояли сугробы. Мы выбрали большой сугроб и стали его обрабатывать.
Липкий снег хорошо обрабатывается. Из него можно высокую башню построить, и она не развалится.
Но мы строили не башню. Мы строили такой эскимосский дом, в котором на Севере эскимосы живут, – я в книге видел. В таком доме даже тепло, даром что он из снега. Гизи тоже слышала про эскимосские дома. Оказывается, эскимосы в Германии известны.
