Читать «Доктор Паскаль» онлайн - страница 192

– Соберитесь с духом, иначе я уведу вас отсюда! Подумайте о том, что вы не одна, вспомните о дорогом маленьком существе, Паскаль говорил мне о нем с такой радостью и любовью.

Еще днем служанка кое-что заподозрила, случайно услышав обрывки фраз. А тут поняла все; она уже собиралась выйти из комнаты, но теперь остановилась, напрягая слух.

Рамон понизил голос.

– Ключ от шкафа под подушкой, Паскаль повторил несколько раз, чтобы я предупредил вас об этом… Вы знаете, что вам надо сделать?

Клотильда попыталась вернуться к жизни, овладеть собой.

– Что мне надо сделать? – переспросила она. – Вы это о бумагах, да? Конечно, конечно, помню, что я должна сохранить папки, а остальные рукописи передать вам… Не бойтесь, я в полном рассудке и буду благоразумна. Но я не хочу оставлять его, я проведу здесь ночь, я буду спокойна, обещаю вам.

Она так страдала и так хотела бодрствовать подле Паскаля, оставаться с ним, пока его не вынесут отсюда, что Рамон согласился.

– Хорошо, я ухожу; меня, наверное, ждут дома. К тому же необходимо выполнить всякие формальности: зарегистрировать смерть, позаботиться о погребении, – я хочу избавить вас от этих хлопот. Не беспокойтесь ни о чем. Я все улажу и приду завтра утром.

Он поцеловал ее еще раз и ушел. Вслед за ним исчезла и Мартина; заперев на ключ входную дверь, она скрылась в ночной тьме.

Клотильда осталась в спальне одна и среди окружающей великой тишины остро ощущала пустоту дома. Она была одна с мертвым Паскалем. Пододвинув стул к изголовью кровати, она сидела не шевелясь, в полном одиночестве. Войдя сюда, она успела сбросить только шляпу и теперь, заметив на руках перчатки, сняла и их. На ней был все тот же дорожный костюм, запылившийся, измятый за двадцать часов езды по железной дороге. Без сомнения, дядюшка Дюрье уже давно доставил ее чемоданы, и они стоят там, внизу. Но у нее не было ни желания, ни сил помыться, переменить платье, она застыла в своей скорби на том же стуле, на который опустилась, придя сюда. Жгучее раскаяние, запоздалые сожаления овладели ею. Зачем она послушалась? Зачем согласилась уехать? Если бы она осталась, он не умер бы – в этом она была твердо убеждена. Она так любила бы его, так ухаживала бы за ним, что он выздоровел бы. Каждый вечер она убаюкивала бы его в своих объятьях, согревала бы своей юностью, вдыхала бы в него жизнь поцелуями. Если не хочешь, чтобы смерть отняла у тебя любимого, надо остаться с ним, отдать ему жизнь и обратить в бегство смерть. Это ее вина, что она потеряла Паскаля и не может ласками пробудить его, ибо он уснул вечным сном. И она кляла себя за глупость, за трусость, за нежелание жертвовать собой ради него. И вот теперь она навсегда осуждена нести кару за то, что уехала; если не сердце, хотя бы простой здравый смысл должен был подсказать ей, что ее место здесь, а ее долг покорной и любящей служанки – неусыпно охранять своего властелина.

Тишина становилась такой безграничной, такой всеобъемлющей, что Клотильда на мгновенье отвела взор от лица Паскаля и оглядела комнату. Она увидела лишь смутные тени: лампа освещала сбоку большое зеркало, походившее на матовую серебряную доску, и две свечи отбрасывали на потолок два рыжеватых пятна. Тут она вспомнила о письмах, которые он ей писал, таких коротких и холодных, и поняла, как он мучился, пытаясь заглушить свою любовь. Сколько сил ему понадобилось, чтобы осуществить свой благородный и роковой план – сделать ее счастливой! Он упрямо желал исчезнуть, избавить ее от своей старости и нищеты; он мечтал, что вдали от него она заживет богато, сможет свободно наслаждаться своей молодостью: это было жертвой, полным самоотречением ради любви к ней. Ее переполняла глубокая благодарность и нежность к нему, смешанные с горечью и возмущением против злого рока. И внезапно перед ней встало счастливое время, ее юность, годы, когда она росла подле него, неизменно доброго и жизнерадостного. Вспомнилось, как он постепенно завоевал ее своей страстью, как после бурь, разделивших их ненадолго, она почувствовала, что принадлежит ему, и в радостном порыве отдалась любимому. Их спальня, где сейчас остывало его тело, еще хранила трепетное тепло минувших страстных ночей.