Читать «Золото стрелка Шарпа» онлайн - страница 53

На сбивчивом английском Рамой поведал Шарпу, что в селе оставалось четыре дюжины людей, по большей части старики и дети, и все они теперь мертвы. Шарп смотрел на порушенные дома, на низкие белые стены, испятнанные кровью.

– Почему вы их не увели?

Рамон пожал плечами и махнул забинтованной рукой.

– Они были хорошо делать.

– Хорошо?

– Французы. – Он не мог подобрать слово, и Шарп решил помочь.

– Умно?

Молодой человек кивнул. Нос у него был, как у сестры, и такие же темные глаза, а в них – дружелюбие, которого Шарп не замечал у Терезы.

Рамон сокрушенно покачал головой.

– Они ведь не все быть герильерос, да? – Каждая фраза звучала вопросом, юноша хотел убедиться, что его английский понятен. Шарп кивнул. – Они хотеть мира? И вот. – Последовали две короткие фразы на испанском; в голосе звучала горечь, и Шарп понял, что война вовлекает в себя всех жителей нагорья, хотят они того или нет. Рамон заморгал, сдерживая слезы, – он родился и вырос среди тех, кто сейчас под развалинами. – Мы пойти туда? – Он показал на север. – Они быть перед нами, да? Мы быть… – Он описал перевязанными руками круг.

– Окружены?

– Si. – Молодой человек взглянул на правую ладонь, на пальцы, торчащие из серой повязки, и Шарп увидел, как гнется указательный палец, будто жмет на спусковой крючок. Рамон снова будет сражаться.

Трупы лежали не только в подвале. Многих уланы – видимо, забавы ради – отвели в обитель отшельника, где селяне и встретили свой страшный конец. На ступеньках дома Шарп увидел Исайю Танга, обожателя Наполеона, – стрелок извергал из себя завтрак.

Возле обители ждала рота. Перед сержантом Мак-Говерном стоял высокий гордый пленник. Шарп остановился перед шотландцем.

– Приглядывайте за ним, сержант.

– Есть, сэр. Никто его не тронет. – Грубое, обветренное лицо исказилось, как от боли. – Дикари, сэр, вот они кто! Сущие дикари!

– Знаю.

Тут нечего было сказать, нечем смягчить боль шотландца, отца, давно не видевшего своих детей, но только что увидавшего маленькие безжизненные тела.

В церквушке стоял густой запах смерти, жужжали полчища мух. Шарп задержался на крыльце. Входить не тянуло – не только из-за трупов, но еще из-за клада, возможно, находившегося внутри. Золото. Вот они в двух шагах от спасения армии, но вместо торжества он ощущает грязь на душе, прикосновение ужаса, от которого хочется возненавидеть свою службу.

Окаменев лицом, Шарп поднялся по ступенькам и подумал: что испытывают его люди, нередко попадая в ситуации, где уставы больше не действуют? Он вспомнил неудержимое буйство после осады, дикую жгучую ярость, охватывавшую его в частых и тщетных попытках ворваться в узкий пролом; едва нахлынула напоенная тлением прохлада обители, он понял, что эта испанская война никогда не кончится, если не пропустить через мясорубку проломленных крепостных стен всю английскую пехоту.

– Наружу! Вынесите их наружу!

Бледные солдаты изумленно оглянулись на взбешенного Шарпа, но он не знал, какие еще чувства можно испытывать при виде убитых детей.