Читать «Зима» онлайн - страница 112

— Я посадила тебя к себе на колени, — говорит Айрис, — и рассказала тебе ее. И я помню это так хорошо, потому что очень старалась не называть ребенка в истории ни мальчиком, ни девочкой.

— Он помнит, что там был мальчик, — говорит его мать. — Значит, он помнит мою историю. Я уверена, что рассказывала о мальчике. И я сама помню это так хорошо, потому что вставила туда много фактов, от которых ты должен был быть в восторге, Артур, например философов и фото-трюки. Ведь мы с тобой ходили в Музей движущегося изображения, и ты был в восторге от него, так что я вставила астрономов и людей, изучавших формы снежинок. Ты помнишь.

— Нет, — говорит Арт. — Но зато я помню поход в МДИ. И помню, что кто-то рассказывал мне о звездах и снеге.

— Кеплер, — говорит его мать. — Это я тебе о нем рассказывала. Я рассказывала тебе о Кеплере, комете и снежинках. Она-то не знает, кто такой Кеплер.

— Я сделала главного героя этой истории, Арти, просто ребенком, иными словами, героем, который мог быть как мальчиком, так и девочкой, потому что наша собственная мать рассказывала нам эту историю, когда мы были маленькими, и она рассказывала о девочке, которая растопила пол подземного мира своими галошами, и я хотела, чтобы ты тоже мог вставить себя в историю, если пожелаешь.

— Своими га… как? — говорит Люкс.

— Галоши, — говорит Арт.

— Какое красивое слово, — говорит Люкс.

— В этом нет никакой экзотики, и нечего так умиляться, Шарлотта, — говорит его мать. — И если уж говорить честно. В этой бесконечной лжи о том, что ты жил с ней, Артур, нет ни слова правды. Повторяю раз и навсегда: ты никогда с ней не жил. Некоторое время, пока ты был маленьким, ты жил с моим отцом…

— …который передавал его мне всякий раз, когда ты передавала его ему, — говорит Айрис. — Потому что у него не было ни малейшего представления, как ухаживать за маленьким ребенком.

— По-моему, он вполне хорошо вырастил нас, — говорит его мать.

— Нас вырастила мать, — говорит Айрис. — Отец приходил домой без четверти шесть вечера и ел свой ужин.

— Он зарабатывал деньги, на которые мы могли купить этот ужин, — говорит его мать.

— Может быть. Но он был без понятия, что делать с маленьким ребенком, — говорит Айрис. — И твоя попытка вычеркнуть меня из жизни твоего сына обречена на провал. Потому что я надежно спрятана в банке его памяти, помнит он об этом или нет. А банк памяти гораздо нестабильнее и гораздо материальнее любых твоих современных финансовых институций или хедж-фондов. Помнишь, Арти, как я взяла тебя на акцию протеста, где мы исполняли танец с большими буквами алфавита в руках?

Арт открывает глаза.

— Да! — говорит он. — Что-то такое припоминаю. Я был буквой «А».

— Ты был «А» в лозунге «ДЕНЬГИ, А НЕ СОКРАЩЕНИЯ», — говорит Айрис.

— Да? — говорит Арт.

— Потом мы немного поработали ногами, чуть-чуть хореографии, и ты стал «А» в лозунге «НЕТ ПОДУШНОМУ НАЛОГУ», — говорит Айрис.

— Он никогда с тобой не жил. Ты никогда с ней не жил, — говорит его мать.

— Ах, какое мы счастливое поколение, Фило, сколько рассерженных лет, какая сила чувства, сколько любви, — говорит Айрис.