Читать «Зигзаги времени. Книга вторая» онлайн - страница 36

Веки мои налились свинцом, и я заснул с мыслью, что подлый Данила дал мне с настоем снотворного. Сам учил, нечего на парня пенять!

Утром я проснулся от голода. Организм требовал для восстановления сил «топливо», и я тихонько поднялся с кровати и, минуя спящего за столом Данилу, оделся и спустился на первый этаж, откуда доносился аромат из кухни. Прислуга, увидев меня, всплеснула руками. Одни кинулись накрывать на стол, другие — за воеводой. Кто-то разбудил Данилу, и тот с испуганным лицом прибежал на кухню. Увидев меня жующего за столом, он успокоился, но все же проверил пульс и температуру. Дождавшись, пока я наемся, он проводил меня до кровати, где сделал перевязку. Рана побаливала, но терпимо, зашито было аккуратно, при нажатии гноя не было, края еще немного воспалены, но рана сухая. Поблагодарив Данилу, я отпустил его, попросив прислать сотника Матвея с докладом. Сам же, как и положено раненому, завалился на перину «болеть». Пока не пришел сотник, прижал кольцо ко лбу и спросил «Хранителя», что это было? Ответ был обескураживающе краток: «Чернобог!». Понятно, вселился в слабую душу, разъедаемую каким-либо грехом, и вот результат, погибла душа.

В дверь постучали, и вошел сотник. Поздоровавшись, он спросил о здоровье, и удовлетворенный ответом, что все нормально, стал рассказывать о трофеях:

— Взято 140 пушек, в основном среднего калибра, но есть с десяток тяжелых, осадных. Ядер взято немного, истратили сволочи на нас, пороха вовсе нет, взорвался при обстреле. Коней сколько поймали — сказать трудно, несколько тысяч наберется, остальные, что живы остались, разбежались по округе. Оружия и доспехов сосчитать трудно, особо ценное убрали, а остальное кучей лежит на площади. Пленных поставили на уборку трупов, пока не завоняло. Ребята все отдыхают, но без злоупотребления, ждут Вас, переживают.

— Пленных кто охраняет? — полюбопытствовал я.

— Две сотри из гарнизона! Пригрозили, если сбежит один из десятка, — казнят десяток, сбежит десяток, — казнят сотню, и так далее!

— Сурово, однако! Ну, да ладно, теперь пусть у здешнего воеводы голова болит, мы свое дело сделали, враг разбит!

День прошел спокойно, рана почти не болела, но я все же носил руку на перевязи, чтобы поменьше ее беспокоить. Попировать с воеводой не удалось из-за моего ранения, но общались мы с ним достаточно тепло. Съездили, посмотрели на пленных татар, которые сидели угрюмо на двух десятинах луга, огороженные по периметру щитами. Со всех сторон были расположены воины с оружием и луками, стояли пушки, направленные на лагерь. В общем, все серьезно.

— Как меняешь караул? — спросил я воеводу.

— Да как обычно, через четыре часа. — ответил он.

— В ночное время я бы усилил караул, как бы массой не задавили!

— Побоятся! — успокоил меня воевода.

Вернувшись, я сказал Матвею, чтобы усилил караулы на стене и установил все пять пулеметов, направленных в сторону лагеря татар. Ночью меня разбудил голос «Хранителя»: «Просыпайся, тревога, татары!». Соскочив с кровати, я побежал к генератору и завел его, отрезая город от лагеря татар. Поднялся на стену, в зареве костров мелькали силуэты, слышались крики и выстрелы из пушек, звон железа и вопли раненых. Я достал из сумки осветительную ракету и выстрелил. Яркий искусственный свет залил всю округу. Черная масса людей уже залила позиции пушкарей, и эти пушки разворачивались против города. Откуда-то у татар появилось оружие, и первые стрелы прошелестели у меня над головой. Я кинулся к пулеметам, расчеты спокойно ждали приближения татар. Первый номер жевал с чем-то кусок пирога, его помощник набивал вторую ленту патронами, что-то бурча под нос о жалельщиках врагов. Первые ряды несли щиты, которые они бросали на колючую проволоку, и перебирались через нее, но тут заговорили у нас противопехотные мины, расставленные между рвом и колючей проволокой. Взрываясь, они выводили из строя сразу же нескольких врагов, но те, видя, что ворота уже рядом, рвались вперед по трупам своих товарищей.