Читать «Адъютанты удачи» онлайн - страница 41

Первой в голову Каверина должна была прийти мысль, что ему следует вернуться в посольство, рассказать обо всем происшедшем и попросить совета. Такой поступок был бы весьма логичен, но Алексей тотчас нашел тысячу возражений против данного шага. Прежде всего пришлось бы объяснять, как и почему он покинул особняк, выходить за пределы которого ему было недвусмысленно запрещено. Да только рассказом о забытом портрете и желании помочь мадемуазель Полине дело вряд ли ограничится, и наверняка он услышит множество неприятных для себя вещей. А наш герой, прямо скажем, совершенно не хотел их слышать.

Кроме того, Алексей уже успел достаточно насмотреться на посольских, чтобы понять, что они собой представляют. Серж Новосильцев, по выражению языкастого денщика Гришки, «тот еще жук», а барон М., хотя и казался неглупым человеком, умел только осторожничать и соблюдать политесы. В общем, Алексей покамест не собирался возвращаться к ним с сообщением, что он, кажется, втянул их в историю, куда худшую, чем начальники секретных агентов предполагали.

Был еще и третий момент, о котором стоит знать читателю. Каверин был слишком горд, чтобы просить помощи у кого бы то ни было. К тому же он полагал, что если ему самому не удастся, так сказать, изнутри разобраться в сложившейся ситуации, то никому другому уж точно не удастся.

Если бы Алексей знал хотя бы приблизительно, что за документы находятся в той шкатулке и почему они представляют такую ценность, что люди, пожелавшие завладеть ими, не остановились даже перед несколькими убийствами, все бы значительно упростилось. Увы, молодой человек не успел даже толком разглядеть бумаги, помнил только, что в шкатулке лежали письма и мятый конверт.

Но ведь это уже кое-что! Первое письмо было помечено месяцем мессидором и послано какой-то Эжени. Дорогой Эжени… Хотя чепуха какая-то. Кому могли понадобиться письма, которым по меньшей мере тридцать с лишним лет?

Воришка Матвей был уверен, что важные документы люди всегда стараются хранить поближе к себе. А поскольку Матвей кое-что смыслит в своем ремесле – вернее, смыслил, – есть резон прислушаться к его словам. Возможно, шкатулка из фиалкового дерева была для Эпине-Брокара важнее всего. Даже важнее той, другой, с секретными протоколами по восточному вопросу.

Эпине-Брокар был немного шантажист. Что, если таинственные письма использовались именно для шантажа? В старых письмах иногда могут содержаться такие тайны, которым не место под солнцем даже спустя сто лет.

Гипотеза казалась весьма соблазнительной, но по зрелом размышлении Алексей был вынужден от нее отказаться. Слишком уж хорошо организованы люди, замешанные в это дело, непохоже, что вся каша заварилась из-за какого-то семейного секрета. Наверняка на кону стоят куда более серьезные интересы.

Через сотню шагов показался берег Сены. Молодой человек спустился к воде и вымыл лицо и руки. Ранка на шее кровоточила, но уже не сильно. К счастью, убийца не задел гортань и крупные сосуды, не то пришел бы Алексею Каверину конец.