Читать «Жизнь с нуля» онлайн - страница 3

Я знаю Пакиту и Насардина больше двадцати лет. Пакита, наверно, раз сто описывала мне их первую встречу, а растроганный Насардин молча кивал, подтверждая, что все так и было, и глаза у него наполнялись слезами, как у старого бладхаунда; в самых волнующих местах рассказа он похлопывал ее по руке.

Они встретились ранней весной, на ярмарке.

Паките было семнадцать лет, она работала официанткой (пока без дополнительных услуг, но до этого оставалось недолго) в баре, где принимали ставки на лошадей, а заодно предлагали развлечься. Хозяин твердо решил разбогатеть, его жена и дочери уже обслуживали клиентов днем и ночью, и он мечтал увеличить штат своего небольшого предприятия. У Пакиты были прекрасные данные. Прилежная, веселая, работящая, с роскошной задницей и сногсшибательным бюстом. Вдобавок ее нельзя было назвать недотрогой, и в августе она должна была достичь совершеннолетия. Все эти достоинства были весьма существенными, более того: необходимыми для девушки, желающей сделать карьеру в данной отрасли.

Перед ней открывались блестящие перспективы: так утверждал хозяин, который называл ее «цыпочкой» и трогал за ягодицы – чтобы удостовериться в высоком качестве товара.

Девятнадцатилетний Насардин работал на соседней стройке. Полгода назад он прибыл из Алжира на пароходе (десять раз на дню ему грозили, что отправят обратно вплавь) и поселился в ночлежке среди безработных эмигрантов, которые прожили там пятнадцать лет, ни разу не повидавшись с родными; они грустили, играли в шахматы и курили кальян.

В свободное от сна и работы время Насардин бродил по городу. Шагал вразвалку, засунув руки в карманы, с робким и в то же время самоуверенным видом, и глазел по сторонам.

Когда в тот вечер он забрел на ярмарку, где пахло горячими пончиками, кружились карусели и гремела музыка, то заметил только ее – Пакиту. Ее белокурую, как у Мэрилин, шевелюру, ее убийственные сиськи, ее высокие, точно ходули, каблуки и слегка вихляющую походку, от которой колыхался в воздухе ее круп породистой кобылы. Она шла себе, нежно покачивая попкой, и не обращала ни малейшего внимания на возбужденных самцов в военной форме, тащившихся за ней следом.

Потрясенный Насардин стоял как вкопанный и смотрел на Пакиту, которая шла ему навстречу, облизывая яблоко в карамельной глазури. Когда она оказалась совсем близко, почти рядом, то подняла на него свои прекрасные близорукие глаза.

Насардин, не смея произнести ни слова, восторженно созерцал это чудо на шпильках. Вид у него был слегка придурковатый: такими на картинах изображают пастухов, узревших на повороте дороги Деву Марию.

На Насардина снизошла благодать. Его взору предстало не только великолепное тело, которое могло бы красоваться на развороте мужского журнала, но еще и большие зеленые глаза, сияющие и доверчивые. Ласковые глаза матери – или маленькой девочки.

А Пакита, со своей стороны, увидела в нем не нищего эмигранта, который бродит по городу в тщетной надежде найти себе девушку, а гордого и отважного воина пустыни, с глазами обжигающими, как горячий шоколад.