Читать «Жаркий декабрь» онлайн - страница 276

– Бои там осенью шли? – сочувственно поинтересовался Лютце.

– Бог миловал, фронт до наших мест не дошел.

– Это хорошо, очень хорошо, – покивал майор. – Скажите, а Советы вас раскулачивали?

– Какое там, я из бедняков.

– Ну может, у вас отца посадили или брата?

– Нет, слава те хосподи, – помотал головой Бабаев, при этом не отрывая внимательного взгляда от бутылки.

На лице следователя так и читался вопрос: за что же ты тогда, дурак, так свою страну не любишь, но Лютце спросил другое:

– И как вы думаете, Федор Иванович, куда ваш полк дальше направят?

– Этого, наверно, даже в штабах еще никто не знает, – виновато пожал плечами Бабаев. – У нас командиры постоянно связывались с начальством и запрашивали, куда дальше двигать.

Разговор зашел в тупик. «Язык» был склонен к сотрудничеству, но планов командования он действительно не знал. Подперев рукой подбородок, в позе роденовского «Мыслителя», майор задумался о там, какую бы еще пользу извлечь из отвратительного человеческого материала, попавшего ему в руки. И тут взгляд Лютце упал на радиоприемник, и майора осенило. Можно сколь угодно тщательно скрывать секретные приказы, но с пьяных глаз командиры иногда поют, а их пение может невзначай выдать намерения начальства. Мало того, в военное время песни как раз и могут указать на цели предстоящего наступления. Например, когда два года назад Советы начинали войну с Финляндией, то в Красной армии разучивали «Принимай нас, Суоми-красавица». А когда в ноябре русские захватили город Холм, тут же появилась новая песня:

С боем взяли город Холм, город весь прошли, И последней улицы название прочли, А название такое, право слово, боевое: Псковская улица по городу идёт – Значит, нам туда дорога, Значит, нам туда дорога Псковская улица на запад нас ведёт.

И действительно, вскоре Красной армии удалось занять Псков. А старший лейтенант Соколов отнюдь не простой ротный, и не зря всем контрразведчикам предписывалось сразу информировать Берлин, как только о нем появятся новые сведения.

– Скажи-ка, гражданин Бабаев. – От такого обращения перебежчик сразу съежился, хотя майор вовсе не собирался разыгрывать злого следователя. Просто употреблять слово «товарищ» было неуместно, а на «господина» собеседник ну никак не тянул. – В твоей новой роте какие песни распевали?

– Чаще всякую ерунду космическую, – презрительно поморщился Бабаев. – «А кругом космическая тьма», «Земля в иллюминаторе», «В далеком созвездии Тау Кита», «Тесный кубрик звездолета…», «Мы к планете приближались, нас ловили на прицел…», «Летим на звездолете, на киберопилоте»…

– А кроме космических?

– Еще пиратские. «Был развеселый розовый восход…», «Чёрный парус – гроза морей», «Горделивый форштевень взрывает волну».

– Хорошо, хорошо, – прервал словоохотливого пленного майор. – А политрук с вами какие песни разучивал?

– Да вообще ахинею полную зубрили, я даже не понимаю, зачем нам это. Политруки – они же все двинутые. – Штрафник даже покрутил пальцем у виска, показывая, что он думает о политработниках.