Читать «Юлиан Отступник» онлайн - страница 153
Дмитрий Сергеевич Мережковский
Наконец, император произнес тихим голосом слово, которое заставило их опомниться:
– Учители!
Все сразу умолкли, как испуганное стадо болтливых сорок.
– Учители, – повторил он с горькой усмешкой, – я слушал вас довольно; позвольте и мне рассказать басню. – У одного египетского царя были ручные обезьяны, умевшие плясать военную пиррийскую пляску; их наряжали в шлемы, маски, прятали хвосты под царственный пурпур и когда они плясали, трудно было поверить, что это не люди. Зрелище нравилось долго. Но однажды кто-то из зрителей бросил на сцену пригоршню орехов. И что же? Актеры разодрали пурпур и маски, обнажили хвосты, стали на четвереньки, завизжали и начали грызться из-за орехов. – Так некоторые люди с важностью исполняют пиррийскую пляску мудрости – до первой подачки. Но стоит бросить пригоршню орехов – и мудрецы превращаются в обезьян: обнажают хвосты, визжат и грызутся. Как вам нравится эта басенка, учители?
Все безмолвствовали.
Вдруг Саллюстий тихонько взял императора за руку и указал в открытое окно.
По черным складкам туч медленно расползалось колеблемое сильным ветром багровое зарево.
– Пожар! Пожар! – заговорили все.
– За рекой, – соображали одни.
– Не за рекой, а в предместье Гарандама! – поправляли другие.
– Нет, нет, – в Гезире, у жидов!
– Не в Гезире и не в Гарандама, – воскликнул кто-то с тем неудержимым весельем, которое овладевает толпою при виде пожара, – а в роще Дафнийской!
– Храм Аполлона! – прошептал император, и вдруг вся кровь прихлынула к сердцу его.
– Галилеяне! – закричал он страшным голосом и кинулся к двери, потом на лестницу.
– Рабы! Скорее! Коня и пятьдесят легионеров!
Через несколько мгновений все было готово. На двор вывели черного жеребца, дрожавшего всем телом, опасного сердито косившего зрачок, налитый кровью.
Юлиан помчался по улицам Антиохии, в сопровождении пятидесяти легионеров. Толпа в ужасе рассыпалась перед ними. Кого-то сшибли с ног, кого-то задавили. Крики были заглушены громом копыт, бряцанием оружия.
Выехали за город. Больше двух часов длилась скачка. Трое легионеров отстали: кони подохли.
Зарево становилось все ярче. Пахло дымом. Поля с пыльными колосьями озарялись багровым отсветом. Любопытные стремились отовсюду, как ночные бабочки на огонь; то были жители окрестных деревень и антиохийских предместий. Юлиан заметил радость в голосах и лицах словно люди эти бежали на праздник.
Огненные языки засверкали, наконец, в клубах густого дыма над черными зубчатыми вершинами Дафнийской рощи.
Император въехал в священную ограду. Здесь бушевала толпа. Многие перекидывались шутками и смеялись. Тихие аллеи, столько лет покинутые всеми, кишели народом. Чернь оскверняла рощу, ломала ветви древних лавров, мутила родники, топтала нежные, сонные цветы. Нарциссы и лилии, умирая, тщетно боролись последней свежестью с удушливым зноем пожара, с дыханием черни.