Читать «Я буду всегда с тобой» онлайн - страница 91

Степан Дмитриевич вспомнил мальчика, который его подвозил на аэронартах, старшину Ведерникова, командира гужбата, что он говорил про туземцев. Не точно так, что, мол, откупаются, часть оленей отдавая на нужды фронта, а основные стада уводят по тропам на севера́, но мысль по сути выражал именно эту. Он, Степан, пока скитался в этих краях, слышал не от него одного, этого неудавшегося солдата, о якобы саботаже местных, о том, что по наущенью шаманов и кулаков туземцы специально прячут оленей, чтобы страна ослабла из-за нехватки мяса и фашист её победил. Тогда, мол, снова они станут в своей тундре хозяева, этого и добиваются, мол. Так ведь всякий, кто не дурак упёртый, знает, что олени летом в холоде должны быть, их мошка́ да комар ест, они от жары болеют, при чём тут кулаки и шаманы? Глупость это, испокон веку олень из тепла стремится, где холоднее.

Сердце у туземца в олене. Туземец без оленя как без земли крестьянин. Оторвёшь его от оленя – он умрёт, сопьётся, в городе жить туземцу всё равно что в могилу лечь, оседлости его не научишь. А у наших любомудров ведь как: кочевая жизнь, жизнь оленная – это не советское, это не наше. Человек должен к месту прикреплён быть. Чтобы всегда был виден, всегда был определён. Чтобы, если война, знать, куда повестку прислать, а если на войне помер – куда похоронку.

Туча всё висела, не уходила, и чем больше Степан Дмитриевич думал, тем тень от неё становилась гуще и тяжелей.

«Наши боги нынче слабее, чем русский бог, – говорил Степану Дмитриевичу Ванюта. – Русского бога жалеет ваш русский царь, который сидит в Кремле, – Сталин, он его защищает. Без Сталина русский бог был бы слабый сильно, слабее наших, без Сталина русского бога держали бы за колючей проволокой, с собаками бы сторожили его, как в лагере заключённых, солдаты с ружьями целились бы в него, задумай он убежать. Вот наше святое дерево – яля пя, – его Сталин не любит, он наших богов не любит, мы ему танки, самолёты не покупаем, у нас есть нечего, даже когда рыбы в воде полно, потому что норма сдачи такая, что себе только чешуя остаётся. Я спросил весной у кооператора, – говорил Степану Дмитриевичу Ванюта, – почему нам не продают хлеб, кооператор ответил: съели. „Ты ещё скажи, – сказал я кооператору, – что это старуха Пухутякоя весь хлеб съела, чтобы одолеть трёх великанов – Великана-Задерживающего-Речную-Воду, Великана-Играющего-Земляным-Островом-как-Мячом и Великана-Играющего-как-Мячом-Камнем“. Кооператор прогнал меня, сказал, чтобы я, самоед, себя вместо хлеба ел, что такие, сказал, как я, „товарищи труженики тундры – ненадёжный и несознательный элемент“».