Читать «Вторая попытка» онлайн - страница 384

– Это же «Калашников»! – удивился боец. – На фиг его так часто драить?

– Ну да, конечно, если не чистить, он вдобавок к огнестрельному становится еще и химическим оружием. Знал бы – противогаз из вещмешка с собой прихва…

Осекшись на полуслове, развернулся в противоположную сторону, грозно вопросил: «Стой! Кто идёт?»

– Свои, – ответил разводящий и назвал пароль. Дождался отзыва, прилег рядом и разразился переходящими с темпераментного шепота в гневный посвист упреками в адрес напарника:

– Ну ты, эсминец «Бдительный», кончай палить почем зря! Ребята заснуть не могут…

– А если там кто-то есть? – возразил напарник.

– Почему «если»? Там точно кто-то есть. Там турки – еще пуще тебя писающие в штаны от страха. Нет в мире столько водки и столько плана[471], чтобы они, опившись или обкурившись, полезли ночью через этот лес на нас нападать. Ты этот лес днем видел?

– Ну видел.

– Что он кишмя кишит минами-растяжками заметил?

– Заметил…

– Как ты думаешь, у турков глаза имеются?

– Есть, конечно. Что за дурацкий вопрос?

– Ну раз вопрос дурацкий, то даю тебе слово, заряжающий Андраник Алалуршян, еще раз не по делу стрельнешь, сгною на хозработах. Это я тебе обещаю…

Разводящий встал, отряхнулся, закинул автомат на плечо.

– А ты, пушкарь, остаешься за старшего. Разрешаю, если этот ретивый тип не уймется, огреть его прикладом по кумполу.

– Есть огреть прикладом по кумполу! – повеселел пушкарь.

– Вопросы есть?

– Никак нет.

Ох, рановато он это сделал – развеселился то есть. Гаубичник-то оказался проворнее. Хорошо хоть в каске был, без крови, одним обмороком обошлось. А напарник его, должно быть, настрелялся в ту ночь в волю – благо сектор обстрела у него увеличился вдвое: и слева подозрительный хруст, и справа – тревожная тишина. Устроил себе темную ночь с посвистом пуль по степи. Действительно: пропадать на хозработах – так с музыкой!

Смерть героя

Он не то чтобы проснулся, скорее – очнулся, причем, судя по оскомине ощущений, даже не в пятый, а как минимум в семнадцатый раз. И вновь он не сразу почувствовал свое тело, вновь отвлеченно обрадовался своей, возможно, ангельской сущности, вновь мысленно залился хладным потом разочарования от обнаружившейся мгновения спустя тупой боли во всех членах и вновь попытался подбодрить себя всё той же идеей о фантомных ощущениях. Действительно, трудно сразу привыкнуть к отсутствию плоти, из которой ты почти весь состоял накануне… Накануне чего? – вновь попытался он добиться ответа у своей занедужившей памяти. И вновь ничего от нее не добился. Зато на сей раз пожаловала подмога извне:

– Quiconque se sert de l’épée périra de l’épée,[472] – раздался почти над ним чей-то отчаянно грассирующий голос. – Увы, но сия злосчастная кампания есть сплошное опровержение сей евангельской истины, ибо враги наши не от меча погибают, и не в бою головы свои кладут. Вот вам, генерал, еще одно подтверждение моих слов…

– Этот, видать, из понтеров, ваше сиятельство, – произнес кто-то, судя по простонародности выговора, явно не генерал, в лучшем случае фельдфебель. – Мост в воде ладили, вот и померзли. Да и как не померзнуть, коли сало уже плавает. Того и гляди реку прихватит…