Читать «В тесном кругу» онлайн - страница 45

Весьма удивленный, я не мог удержаться от замечания:

— Черт подери, какой язык. Где ты этого нахваталась?

— Ты тоже принимаешь меня за идиотку, Жорж, — строго ответила она. — Ты забываешь, что я росла среди счетов и балансов. Моя мать вскормила меня не молоком, а цифрами. Понемногу у меня открывались глаза, и я стала размышлять.

На этом разговор закончился. На некоторые вопросы, которые мне хотелось ей задать, когда у нее бывал такой же беспомощный вид, как в Пор–Гримо, лучше бы ответил Массомбр. У этого дьявола в человеческом облике точно были повсюду уши. Он мне сообщил, что Марез больше почти не продает своих картин. Его образ жизни, ранее принимаемый многими весьма благожелательно, начал утомлять. Тем не менее деньги у него не переводились. Время от времени он помещал в «Сосьете женераль» суммы, которые позволяли ему безбедно жить. Иногда десять тысяч, иногда немного меньше. Происхождение их было покрыто тайной, потому что он вкладывал всегда наличные, как будто ему давали их из рук в руки. Кто? Поди узнай! Конечно, кто–то, кому он оказывал услуги. Но какие именно услуги мог он оказывать?

— Мне кажется, — говорил Массомбр, — он добывает сведения. У него на фабрике друзья. Его дочь тоже может кое–что знать о том, что происходит у мадам Комбаз. Представьте, что существует заговор, я не знаю чей, и под Комбаз подкапываются.

Я вспомнил слова Эвелины: «Ее предприятие недостаточно мощно, чтобы выдержать эту нагрузку» или что–то в этом роде. Да, Массомбр, может быть, не ошибается. Он продолжал:

— Вы, конечно, знаете, что рынок лыж, после невероятного развития, мягко выражаясь, немного сбавил обороты. Когда прошел слушок, что вот–вот появятся новые лыжи, с характеристиками, которые некоторые приписывают им сегодня, началась почти паника. Захотелось любой ценой получить информацию. Нашелся человек, готовый продаться за гроши, чтобы разорить свою бывшую жену… резонно? И это же объясняет, почему его дочь иногда переживает периоды процветания. Они делят добычу.

Слово меня шокировало, и я категорически запротестовал:;

— Согласен, Эвелина не слишком–то любит свою мать. Но я не думаю, что она способна на подобную гнусность.

— Ах, мсье Бланкар, вы сотканы из иллюзий. Возьмите, например, это анонимное письмо. Я очень хорошо себе представляю, как Марез послал его и поручил дочке понаблюдать… просто понаблюдать, в этом же нет ничего плохого, и она наблюдает, она слушает, оценивает воздействие письма. Схватываете? И кто знает, не будут ли подобные действия продолжаться.

Короче, когда мы расстались с Массомбром (я не сказал, что мы с ним встретились в кафе неподалеку от Иль–Верта, оттуда я мог видеть дом, где поселилась Эвелина), я был совершенно раздавлен. Что делать? Приготовления заканчивались, Лангонь и Деррьен уже уехали. Марез, конечно, в курсе. Вмешаться? Чтобы предотвратить что? Предупредить Берту? Но я не знал, что против нее замышляют. И еще маленькая Эвелина… В этом расстройстве чувств я решил встретиться с Полем. Ему лечить мятущиеся души.