Читать «В тесном кругу» онлайн - страница 28

Чего еще вам надо? Повторяю, Галуа не собирался бить рекорды.

— Хорошо, согласна. Я просто ставлю себя на место следователей. Можете быть уверены, они отработают и эту версию. А теперь поехали.

— Я тебя догоню. Только одну минуту, чтобы предупредить мадам Гиярдо. Она не знает, надо ли меня ждать.

Я перекинулся несколькими словами с мадам Гиярдо. Та сообщила, что Эвелина уехала ночным поездом, но перед этим она много раз звонила по телефону, и мне это совсем не понравилось. Берта ждала меня в машине.

— Эвелина вернулась домой.

— Мог бы оставить ее себе. У тебя она не отказывала себе ни в чем, ты ей все спускал.

После долгой паузы она прервала молчание.

— Тебе я могу это сказать. Галуа звонил мне накануне несчастного случая. Он поделился своими сомнениями, по его мнению, «Торпедо» прекрасны, но… Вот это «но» меня смущает, ты себе не представляешь, до какой степени. В том, что случилось, может быть, виновата я.

— Не надо!

— Я себе этого никогда не прощу.

— Послушай Лангоня, он так уверен в них.

— А, Лангонь — фанатик. Я возвращаюсь к своей мысли. Забудем «Торпедо», это слово теперь пугает меня. — Хорошо, я предлагаю «велос». «Комбаз–велос», правда, неплохо?

Берта умолкла и закрыла глаза. Я ехал быстро и мало–помалу забыл Галуа и его необъяснимую гибель. Взяв мою руку в свою, она уснула.

…Ну вот, кажется, все записал. Осталось несколько мелочей, чтобы дополнить картину. Я доставил Берту к ней домой и вернулся к себе, чтобы немного успокоиться. Позвонил Массомбру.

— Дорогой друг, следует возобновить наблюдение. Эвелина от меня съехала, она снова живет у матери, но, боюсь, ненадолго. Она утверждает, что порвала с неким Андре, тем высоким блондином, о котором вы мне говорили. Хотелось бы удостовериться. Принимайтесь за дело. Спасибо.

В своих записках для Поля я еще добавил, что ужасная смерть Галуа подняла волну разговоров в обоих моих заведениях. Короче, я отправил ему длинное послание и на следующий день пришел сам.

Всегда готовый помочь Поль! Только благодаря его поддержке я занялся грязной работой мусорщика, тщательно собирая ошметки своих чувств, обрывки и обломки происходящих день за днем событий.

Поль сказал:

— Сейчас, старина, тебе, естественно, осточертели все эти сложности. Но ты имей в виду две вещи. Во–первых, ты не так уж виноват перед Эвелиной. Ты написал, и это правда: если бы не ее мать, ты бы так не продвинулся, но тебе бы не было стыдно. Во–вторых, и следствие это подтвердит, ты совершенно не виноват в истории с Галуа. То, что ты сам себя терзаешь, это понятно. Важно, чтобы ты не чувствовал себя в положении обвиняемого, и ты должен это себе повторять. Короче, ты будешь продолжать, будешь рассказывать все, будешь разглядывать себя в зеркале. Что вы решили делать?

— Не знаю.

— Ты читал сегодняшние газеты? В «Дофине» есть заметка, несколько банальных слов: «Несчастный случай, повергший в печаль…» и так далее, обычная болтовня. Но одна строка вызовет комментарии. «Ходят слухи, что Галуа испытывал новые лыжи, но эта информация требует подтверждения». С моей точки зрения, мадам Комбаз должна определить свою позицию. А следовательно, и ты тоже. Я бы на твоем месте воспользовался случаем, чтобы начинать сматываться. Откровенно говоря, ваши отношения с Бертой несколько затянулись, былая привязанность как бы мохом поросла, а история с лыжами интересует тебя все меньше и меньше.