Читать «В тесном кругу» онлайн - страница 24

Я порылся в бумажнике.

— Ты меня смущаешь, Жорж, — запротестовала Эвелина, — не сейчас.

— Почему не сейчас? Давай лапу, держи.

Я насильно сунул ей в руку несколько крупных купюр. Мой нарочито грубый тон сразу стер двусмысленность наших отношений. С отеческой улыбкой я расцеловал ее в обе щеки.

— Спасибо, малышка, что ты съездила сюда со мной.

— Но, Жорж, ты был так добр ко мне.

— Позвоню тебе оттуда. Пока.

Я уже занес ногу на первую ступеньку трапа, когда Эвелина окликнула меня:

— Подожди, Жорж. Помнишь письмо миссионера?

— Там было написано: через девять дней.

— А сегодня как раз девять. Я получила его за шесть дней до того, как ты его сжег.

— Ну и что?

— Ничего, просто констатирую, начинается череда несчастий. Будут несчастья и после Галуа, я знаю. Глупо, но я должна была сделать двадцать четыре копии.

И эта искушенная, все испытавшая девушка вдруг заплакала в три ручья, закрываясь локтем и приговаривая:

— Как глупо! Как глупо!

Я опустил чемоданчик и на этот раз не колеблясь сжал Эвелину в объятиях.

— Детка, перестань… Не принимай близко к сердцу. Что с тобой? Посмотри на меня.

Она спрятала лицо, бормоча:

— Пусти меня, это пройдет. Поезжай, Жорж, ты нужен маме.

— Черт с ними! Подождут. Ответь мне, ты что, вправду разревелась из–за этого дурацкого письма? На, возьми мой платок.

Она слегка отодвинулась, вытерла глаза, попыталась улыбнуться, но ее голос все еще дрожал от горя, когда она сказала:

— Все кончено. Я разревелась потому, что все рухнуло в этот момент. Час назад все было так хорошо, и вот…

Вдруг к ней вернулся ее нормальный голос, и совсем другая Эвелина сказала:

— Не беспокойся, прошу тебя. Такое случается со мной время от времени, безо всякой причины, или, вернее, по слишком многим причинам. Достаточно пустяка…

— Это правда, я могу быть спокоен?

— Обещаю. Я вновь стала взрослой и разумной. Поезжай, забудем об этом миссионере. Давай так: если ты увидишь меня нервной и подавленной, скажи ключевое слово «монах», и я сразу успокоюсь.

Эвелина с облегчением рассмеялась и подтолкнула Меня к трапу.

— Беги, надеюсь, Галуа поправится.

Я поднялся на палубу и еще раз оглянулся на Эвелину. Она стояла, подняв голову, и махала рукой. Зачем бороться? Любовь сдавила мне горло. Ах, если бы она задушила меня совсем…

…Я машинально вел автомобиль. Существовал Галуа, существовали «комбаз–торпедо», выпуск которых в свет не обещал быть легким. Во–первых, само название было смешным. И еще существовала Берта. Пейзаж несся навстречу, я не торопясь обдумывал проблему. Сбросил газ, спешить мне некуда. В конце концов, кто выбрал этого бедного Галуа? Кто показал на него пальцем, как показывают на приговоренного к расстрелу? И Берта была моей сообщницей. Тошнотворное месиво мыслей, образов, воспоминаний бултыхалось в моей бедной голове. В Ниццу я приехал будто в бреду. Лангонь ожидал меня во дворе больницы, его попросили выйти курить на улицу. В очках, сдвинутых на лоб, со своим губастым ртом он напоминал жабу. Не дав сказать мне ни слова, он накинулся на меня: