Читать «В осажденном городе» онлайн - страница 195

— Ничего. Находит временами…

— Я извелась по тебе.

— Знаю, родная, но что могу поделать? Всем трудно сейчас…

Ссылка на то, что всем нелегко в это суровое время, мало утешала Анну Николаевну, по ее щекам текли невольные слезы радости и горя.

После завтрака Прошин отправился в райотдел, чтобы поинтересоваться, как идут дела, и позвонить в Саратов — договориться об устройстве Бориса в клинику медицинского института.

Из-за черты горизонта по-довоенному выкатывался золотистый диск солнца, по селу мирно бродили коровы и козы, у ворот лениво лежали степные волкодавы, а у завалинок хлопотали куры.

Начальник райотдела был так увлечен делами, что не поднял головы, когда вошел Василий Степанович.

— Здравствуй, Николай Васильевич! — приветствовал Прошин, подойдя вплотную к столу.

— Здравствуйте, — ответил начальник, не поднимая взгляда; узнав заместителя начальника управления, вскочил и стал торопливо одергивать гимнастерку. — Здравствуйте, — еще раз повторил он.

— Садитесь, — предложил Прошин, опускаясь на старинный стул с высокой спинкой. — Как дела?

— Вроде бы ничего. На рассвете пришел неизвестный, называет себя немецким агентом.

— Фамилия?

— Коноплев Анатолий Семенович.

— Коноплев? А мы его в Кайсацкой степи ждали. — Василий Степанович позвонил в Кайсацкое и дал распоряжение прекратить розыск Коноплева.

— Ну, давай поговорим с ним.

По звонку начальника райотдела ввели низкорослого худощавого мужчину лет двадцати пяти. Он беспокойно зыркал большими коричневыми кошачьими глазами, приглаживал растрепанные волосы.

— Ваша фамилия? — спросил Прошин, пока не предлагая сесть.

— Коноплев Анатолий Семенович.

— Когда и где родились?

— В восемнадцатом году, в городе Великие Луки.

— Где работали до войны?

— В школе, учитель начальных классов.

— Образование?

— Окончил учительский институт.

— В какой части служили?

— В девяносто девятой стрелковой дивизии, в должности командира пулеметного взвода, по званию лейтенант.

— Как попали в плен?

— На подступах ко Львову наша часть вступила в бой с превосходящими силами немцев, батальон, в котором служил я, попал в окружение, пытались прорваться, но… — Коноплев замолчал, потер покрасневшие веки.

— Продолжайте.

— Попали в плен к фашистам, как баранов, загнали за колючую проволоку… Или погибай, или ищи выход. Когда немецкий офицер вызвал меня на допрос, я повел себя так, чтобы привлечь его внимание…

Василий Степанович не раз слышал исповеди о том, что наговаривали на себя наши люди, чтобы добиться расположения немцев, поэтому не стал расспрашивать.

— Продолжайте, что было дальше?

— На втором или третьем допросе офицер предложил мне сотрудничать с ними, и я дал согласие. Сейчас казнюсь, а тогда в этом видел единственный путь выбраться из неволи… Может быть, меня расстреляют, — тихо проговорил Коноплев, — такую меру я сам определил для себя, но иначе поступить не мог.

— Как вам удалось уйти от напарников?

— Еще там я задумал явиться с повинной. Нас высадили ночью. На рассвете я сориентировался по карте и пошел на север, в сторону Палласовки, а мои напарники в это время, вероятно, пробирались на юг, к Кайсацкому, где был назначен сбор.