Читать «Вокруг света за 100 дней и 100 рублей» онлайн - страница 87

На границе подоспела наша очередь. Водитель оставил машину и затаился у двери, чего велел сделать и мне. Мы пропустили свою очередь, подождали минут десять, а потом быстро зашагали к госслужащему. Монгол-водитель и бурят-пограничник улыбнулись друг другу, и первому без лишних вопросов и проверок автомобиля поставили штамп. Мой паспорт тщательно пролистали, разглядывая грузинские и украинские печати, и рядом с ними влепили новую со словом, которое говорило само за себя и перекрывало все предыдущие, — «Кяхта». После мы повторили процедуру рукопожатий и перестрелок улыбками на монгольской стороне и оказались по ту сторону баррикад.

— С пограничниками так надо, по-братски. Везде свои связи имэть. Тогда и бизнес можно делать, — деловито декларировал монгол.

Окружающий пейзаж ничем не отличался от бурятского — та степь, от которой я старательно сматывал, здесь расстилалась только сильнее. Разглядеть ее красоту мешали скособочившиеся заборы и двухэтажные панельки. Дорога в очередной раз начиналась там же, где и темнота.

Монгол доехал до соседнего города Сухэ-Батор и остановился рядом с надписью «Караоке. Канон. Принтер». Дверь открывалась так: нужно было подойти, обхватить ее с двух сторон, как талию девушки, поднять, поставить вбок, зайти, а затем поставить дверь на место — чтобы ветер не задувал внутрь. Эту процедуру мы повторяли раз десять, пока таскали добрую половину груза, закупленного в глубинах России, в глубины маленького снаружи и бесконечного внутри одноэтажного здания.

Прямоугольный мужчина решил помочь мне добраться до Улан-Батора — мы вышли в центр главной улицы города, которая ничем не отличалась от неглавной, и стали махать всем встречным автомобилям, повозкам, тележкам, велосипедам, коровам, муравьям, чтобы хоть кто-то взял меня по пути в столицу. Каждому водителю мой монгол настойчиво доказывал, почему этого скукоженного парня с рюкзаком надо непременно взять с собой, но никто в такое позднее время не собирался выезжать из города. Рядом с нами сбавила ход синяя «Хонда», немного повиляла и неторопливо продолжила путь. К слову, это была первая и последняя синяя «Хонда», которую я встретил в этой стране. Мой монгол закричал: «Быстро!» и запрыгнул в «ЛуАЗ». Мы рванули на его тарахтелке в погоню. Минутой позже монгол подрезал японский автомобиль и с пятой попытки бортанул так, что тот вынужден был остановиться. Мой прямоугольный друг вмах выскочил и разъяренно заговорил по-монгольски с водителем синей машины. Они размахивали руками, пыхтели, сопели, цокотали и рявкали, похожие на две Годзиллы. Наконец мой монгол ткнул пальцем в другого монгола и приказал мне:

— Садись!

— Куда?

— Заднее!

— Куда едем?

— Зуунэхараа!

— Отлично!

— Бывай!

Спасшему меня монголу ушла большая открытка с небоскребами Москва-Сити. Он повертел ее в руках и, заявив: «Я по-русски только говорю, писать нет!», сунул в черный карман куртки. Мы обнялись — я первый раз обнимался с монголом — и машина, как и во все предыдущие разы, подняла за собой пыль. Меня понесла вперед синяя «Хонда» с таким же большим, но менее прямоугольным монголом у руля. Здесь дела обстояли хуже. Первые пятнадцать минут мы пытались говорить на языке жестов, ибо ни русского, ни английского новый монгол не знал. Потом это стало оборачиваться слишком частым отпусканием руля с поворотом головы в мою сторону, и мы ехали больше криво, чем прямо. На этом разговоры пришлось прекратить. Стемнело чуть более, чем полностью, звезд не было, луны не было, деревьев не было, была только дорога, чудом освещаемая фарами. Ощущалось, что ее проложили через черную бездну, и если мы оступимся и свернем, то придется долго-долго лететь вниз.