Читать «Вокруг света за 100 дней и 100 рублей» онлайн - страница 184

Вечером я зашел в ее бочку, и вместо танцев мы отправились в лес, покрытый мхом и наполненный карканьем ворон.

— Я думала о нас всю ночь. Понимаешь, мы с подругами приехали сюда отдыхать от неуспешных отношений. Мне уже удалось обжечься, и повторять это совершенно не хочется. Ты знаешь, что все эти обнимания на скамейках — фигня по сравнению с половым актом? Здесь мне надо проветриться, погулять, а тут такое — ты предлагаешь серьезную любовь. Давай забудем все, что было ночью.

— Как, обнимания — фигня? Это было лучшее, что произошло со мной за год! Какие еще неуспешные отношения? Никто никого жечь не будет, а любовь — это такое полуприкрытие, серьезными намерениями не пахло.

Мир на глазах трескался по швам. Она настояла на своем. Я упал посреди пляжа и проспал пять часов, пока не проснулся от холодной дрожи в суставах.

Поначалу я пытался есть в столовой, но идея оказалась провальной. За три дня я съел четыре помидора и задремал на пару часов, остальное время проваливался в паутины горечи. Казалось, я мог питаться только от энергии чувств, которые никому не были нужны. Смысл жизни, в мгновение сконцентрировавшийся на одном человеке, исчез.

Чтобы забыться, однажды утром я решил помочь своему товарищу в развитии его личной жизни. Затея заключалась в создании венка из желтых цветов, растущих на воде рядом с соседними островами, и торжественная презентация оного его избраннице. Несколько часов он греб, а я срывал цветы и плел из них украшение на голову. Мы высадились на берег, и за обедом он сообщил, что очень признателен за помощь, а сейчас мне нужно убираться, ибо он закрывается в той самой бочке 40б с девушкой, с которой гуляет уже пять дней. И тут все стало ясно. Вот почему она рассталась со мной после той ночи! Конечно, ему было двадцать один, он учился на престижном факультете и приехал на собственной машине. Так это, выходит, я помогал ему добиться ее! Я снова ударился в печаль, пока через пару часов не увидел разорванный венок, валяющийся в помойке. Боря уехал, а через день у нее появился другой парень, с которым она целовалась возле меня. Я забывался за ночными песнопениями и улыбками других девушек, но сердце не переставало скрипеть. Каждый вечер я унылый падал на подушку и шептал ей свои признания.

Человек не меняется. Переберись он в Караганду, Бали или Нью-Йорк — начинка окажется той же. Однако настоящему русскому положено сбегать от печальной жизни в более вкусные места. И как истинный русский я решил сбежать от проблем в Санкт-Петербург, причем добраться туда автостопом. Никогда доселе подобным способом ни я, ни мои знакомые не передвигались, это казалось чем-то запретным и опасным, практически наравне со смертью. План был таков — я собираю паспорт и теплые вещи в рюкзак, автостоплю до Питера, отмокаю три дня, возвращаюсь на Волгу, все счастливы. С утра я сообщил всем о замысле, и чем сильнее меня отговаривали, тем настырнее лезли вещи в портфель. С ней мы прощались на пароме «Николай Лобанов» — держали друг друга за руки, пока они не расцепились под гул мотора — одна из рук не осталась на брандвахте, а вторая на палубе. Я смотрел на одинокие перистые облака, отдыхающие на голубом небе, и твердил: «Это побег». Добрался до станции Редкино, дождался электрички до Твери, шагнул в вагон, и как только двери зашипели перед закрытием, выбежал наружу. Вся вселенная твердила: «Не убегай. Будь сильным». Мои ноги повернулись сами, и я втопил обратно на базу. На воде рядом со Стрелкой росли белые лилии, которые открывали бутоны цвета снега на рассвете и захлопывали перед ужином. Рвать их строго запрещалось ввиду занесения в Красную книгу. Недолго думая, я собрал все цветы, насколько у меня хватило взора и рук, и побежал с ними в лагерь.