Читать «Выживший: роман о мести» онлайн - страница 4

Вы, несомненно, не меньше моего огорчены задержкой. Мы потеряли время – тем решительнее предстоит действовать. Я велел Генри и Смиту не возвращаться весной в Сент-Луис: мы выйдем к ним сами, в условленном месте заберем добытую пушнину и пополним их припасы. Таким образом мы сэкономим четыре месяца и хотя бы частично наверстаем время. Покамест же я предлагаю набрать в Сент-Луисе новый отряд трапперов и весной отправить его за добычей. Командовать буду я сам.

Свечной огарок зашипел, рассыпав кругом клочья черного дыма. Эшли, очнувшись, поднял голову – час поздний, усталость давала себя знать. Окунув перо в чернила, он решительно и спешно застрочил по бумаге, заканчивая письмо.

Прошу как можно скорее передать нашим партнерам – в самых решительных выражениях, – что я совершенно уверен в успехе задуманного. Провидение открыло нам путь к неисчислимым богатствам, нам остается лишь явить все свое мужество и взять то, что нам причитается.

Ваш преданный слуга,

Уильям Г. Эшли

Двумя днями позже, 16 августа 1823 года, из Сент-Луиса прибыла лодка Кайовы Бразо. В тот же день Уильям Эшли, снабдив людей необходимыми припасами, отправил свой отряд на запад. Ближайшую встречу назначили на лето 1824 года, место договорились определить через курьеров.

Уильям Генри Эшли вряд ли понимал, что изобрел схему, которая станет символом целой эпохи.

Глава 2

23 августа 1823 года

Одиннадцать человек сгрудились в лагере, не зажигая костра. Крутой берег реки Гранд давал сносное прибежище, зато дальше простиралась равнина, не сулящая никакой защиты: разведи огонь – и тебя увидят за много миль. А для трапперов, не желающих нарваться на очередную вылазку индейцев, скрытность была главнее всего.

До темноты оставался час, охотники занимались кто чем: чистили винтовки, латали мокасины, ужинали. Парнишка, рухнувший на землю в первую же минуту привала, спал в потрепанной одежде в стороне, раскинув длинные руки и ноги.

Охотники, разделившись на кучки по трое-четверо, сидели на корточках под кромкой берегового обрыва, жались спинами к камням или кустам в поисках призрачной защиты.

Обычный для лагеря гомон успел слегка притихнуть после боя на Миссури, а потом и вовсе умолк после второго налета индейцев три ночи назад. Переговаривались редко и безрадостно, приглушенными голосами – памятуя о погибших товарищах, чьи тела остались позади, и о таящихся впереди опасностях.

– Как думаешь, Хью, сильно он мучился? Три дня из головы не идет. Неужели мучился?

Хью Гласс глянул на говорившего – Уильяма Андерсона и, помолчав, ответил:

– Да нет, вряд ли.

– Он ведь старший. Из всех братьев старший. Уезжаем мы из Кентукки – а наши-то ему твердят, чтоб за мной приглядывал. Чтоб он, понимаешь, за мной. А мне ни слова не сказали. Никому и в голову не пришло.

– Уилл, ты для брата сделал что мог. Горько, но правда: когда в него угодило ядро – он уже не дышал.

– Надо было тогда и схоронить, – раздался из прибрежной тени новый голос. – А не таскать за собой лишних два дня.