Читать «Вечность во временное пользование» онлайн - страница 308
Инна Сергеевна Шульженко
Пятница, тепло, молодёжь курит у баров, у многих ещё не сошёл летний загар, ночные глаза девушек говорят без слов. Я прохожу сквозь дым сигарет и косяков, духи и дыхание, сквозь напряжение и ожидания этой ночи внутри нескольких плотных локальных толпу баров и клубов.
И в натужном хохоте, неестественных ужимках, ароматах травы и алкоголя, запахах нового белья и старых кроссовок слышу совсем другое:
– воскреси меня из этой полужизни
– развесели из этой здравствуй-грусти
– включи меня на полную мощность
Они жаждали быть расколдованными: поцелуем, любовью, обломом, болью, потерей, вероломством, счастьем – чтобы ожить, их должно ударить током жизни.
Пройдя кварталы с заведениями, выхожу на пустую улицу, широкую, сквозную. Капли дождя у меня на стёклах очков преображают фонари вдоль неё в аллею цветущих круглым электрическим светом гигантских цветов.
Вдруг кто-то обнимает меня за плечи. Без удивления я думаю: неужели толстяк догнал меня? – в смысле, что совсем не пугаюсь. И, повернув голову вижу совершенно незнакомого мужчину: черноглазого, узколицего, улыбающегося, шапо натянуто низко, горбоносый. Отпрянув, улыбаюсь вопросительно, мне совсем не страшно.
Мы оба подшофе, и то, что не говорим ни на одном общем языке, совершенно не мешает нам понимать друг друга: французские слова, английские слова, жестикуляция, повторения, в сущности, мы говорим просто на языке ночи, но главное, что мы идём по одному городу в одно время в одну сторону – и этого достаточно.
– Не говоришь по-французски? – спрашивает он.
– Пока нет, – отвечаю с сожалением.
– Учи!
– Ну да, буду да, да!
– Я – Марсель, а твоё имя?
Я называюсь.
– А чего грустишь? – Он поднимает мне лицо за подбородок.
– Нет, всё нормально.
– Не грусти, ты же красавица!
– Мерси…
– Я работаю тут рядом, я бармен.
– О, круто!
– Пошли, выпьем кофе!
– Супер! Пойдём! Но не сегодня…
– Нет, правда, пошли! Тут совсем рядом, сейчас покажу тебе.
Он снимает руку с моего плеча – оказывается, я всё это время держала его за талию – и стаскивает шапку: выбритые до затылка виски и короткая стрижка с длинной чёлкой.
– Ещё я боксёр. – Он делает выпады, быстро очень. От неожиданности я едва не врезаюсь таблом в чёрный фонарный столб, но с пьяной грацией в последний момент обтекаю его.
– Аа ты что! – восхищаюсь я деланно.
– Аа, четырнадцатый год дерусь, приходи за меня поболеть. – Он всё время улыбается, губы растянуты в длинную улыбку. Он в кожаной лётной куртке.
Бармен, боксёр… Бред какой, совсем я уже. Но он снова обнимает меня за плечи, а я его за талию. И да: под моей ладонью худое мускулистое тело. Мы доходим до площади, и он тянет меня влево:
– Вот – видишь? Я тут работаю. Пошли пить кофе.
Мы стоим перед замершими на светофоре рядами автомобилей, у чёрно-белых полос перехода, в луже красного света. Уже очень поздно, дело к трём.
– Нет, не сегодня, сегодня не могу просто. – Мне направо, и он идёт немного проводить меня.
– Приходи завтра? Анём?
