Читать «Тролли тоже плачут» онлайн - страница 40

— Лони, детка, вставай, — кажется, в третий раз проворковала мать Мастерса у него же над ухом, — на работу опоздаешь.

Собственно, первые-то два раза Рон слышал ничуть не хуже. Просто отвечать не рисковал. По утрам он вообще никогда добрым не был. А уж когда тебя будят таким вот образом… Ну, сразу хочется кого-нибудь покусать. Или в морду дать. Но мать для этих целей явно не подходила.

— Лони, завтрак уже на столе и…

— Мам, я сколько раз просил меня так не называть? — мрачно поинтересовался оборотень, надевая на голову подушку.

— Не считала, — легкомысленно отозвалась госпожа Мастерс. — А надо? Только вот завтрак от моих подсчётов горячее не станет. Вставая-вставай, малыш…

И, ни долго думая, заботливая матушка стащила с дитятки одеяло. Рон невнятно — из-за подушки его протест глуховатым вышел — взвыл и подтянул ноги к груди. Маменька, как поборница здорового образа жизни, ещё с утра распахнула окно. А на дворе лето ещё месяца полтора назад кончилось. Да и тогда Элизий тропики не напоминал.

Подтягивание ног, естественно, согреться не помогло. Пришлось вставать. Поднявшийся «малыш» смачно потянулся, зевнул, звонко клацнув крепкими челюстями. И едва ли не пополам сложился, чмокая родительницу в макушку. Ну а что делать, если мама «детке» седым пучком волос едва до груди достаёт?

— Доброе утро, сынок, — пожелала госпожа Мастерс, глядя на сына из-под очков-половинок так, как и подобает настоящей маме-оборотню: с глубокой нежностью, неизбывной гордостью и всеобъемлющим обожанием.

Правда, во взгляде Роновской родительницы имелось кое-что, отличающее её от классической матери: изрядная порция иронии и хоть добрая, но насмешка над «деткой».

— Утро добрым не бывает! — уже вполне бодро оповестил её детектив и, примерившись, чмокнул седую макушку ещё разок. — Умыться ты мне, конечно, не дашь?

— Не дам. Сначала плотный завтрак, а потом всё остальное. Не набивши желудок, никакие дела не делаются.

У госпожи Мастерс имелись свои убеждения, которых она придерживалась с завидным упорством.

— Ну, тогда корми меня, мать! — потребовал Рон и, выходя из комнаты, попытался подтянуться на турнике, распяленном в дверном проёме.

Попытался — это потому, что на перекладине, расположенной на уровне твоей груди, подтягиваться довольно тяжело. Все же за последние тридцать лет оборотень немножко подрос. Совсем чуть-чуть, даже притолоку головой не задевал. Правда, всё равно пригибался, хотя между макушкой и косяком расстояние почти в ладонь оставалось.

На маленькой кухоньке оборотень забрался на своё привычное место. Хотя так сидеть он и не любил — спиной к двери, да ещё, прежде чем вылезти, приходилось перебираться через большой сундук, впритык поставленный к столу. Но займи Рон другой стул, перед ним бы оказался собственный дагерротипный портрет: бравый командир диверсионного спецподразделения морского флота Её Императорского Величества лейтенант Мастерс собственной сияющей персоной. Форма белоснежная, ордена, как кираса, грудь едва не до пояса закрывают. Наградной кортик, подаренный лично императрицей, на бедре. Морда мрачная.