Читать «Темное дитя» онлайн - страница 108

Отбежав на безопасное расстояние, я равнодушно наблюдала за тем, как повскакавшие со скамейки старушки тычут пальцами в клубы дыма и огня, рвущиеся в небо из окон нашей квартиры.

Окей. «Допустим, ты пробил головою стену. Но что ты будешь делать в соседней камере?»

Вот стою я, пахнущая дымом, с синяком на скуле, слезящимися от дыма глазами, текущим носом и ободранными в кровь ладонями. И вот как я, такая красивая, без денег и документов попаду из Москвы в Израиль?

Я-то ладно, царапины и синяки заживут. А вот что Тёмка там без меня в Иерусалиме мерцает и вот-вот исчезнет.

И тогда я сиплым голосом воззвала к Богу.

Я называла его всеми известными мне именами. Шпарила наизусть чудом застрявшие в памяти куски из «Шма», «Шмоне эсре», «Адон Олам», «Авину Малкейну». Отче наш, услышь голос мой! Ты ведь всемогущий и всеблагой! Ты ведь можешь все, ведь Ты создал этот мир, со всеми его вывихами и заморочками! Верни меня в Иерусалим, чтобы я могла все исправить! Сотвори чудо, ну что Тебе стоит! Не ради меня, ради бедного бесенка! Ну прости меня, я была нехорошая, не понимала, плыла по течению, жила, как левая нога пожелает, черт со мною, в конце концов, но Тёмка-то, Тёмка в чем виновата?! Она ведь маленькая еще совсем, а если Ты не вмешаешься, скоро и вовсе исчезнет! И все из-за моей глупости! Господи, Ты просто не можешь быть таким жестоким! Господи, ну что Тебе, жалко, что ли? Помоги, сделай милость, сделай хоть что-нибудь!

– Не реви, – произнес за спиною знакомый голос. – В детстве не научили, что Москва слезам не верит?

Я обернулась и увидела Аграт. Глаза ее смотрели сурово, алые от помады губы поджаты. Аграт протянула мне пачку бумажных салфеток.

– Аграт, ты… сердишься на меня? – пролепетала я, промакивая глаза и громко сморкаясь. Сопли были черные и с прожилками крови. – Прости, я не думала…

– Да какая разница – сержусь, не сержусь? Сколько тебе повторять: «Иль фат – мат»! Не стой уже столбом, пошли.

– Куда? – глупо спросила я.

– Как куда? В Иерусалим.

* * *

Мы ехали куда-то на метро, потом на автобусе. Вышли и шли по улице, показавшейся мне смутно знакомой. Дома скоро кончились, но мы долго еще тащились вдоль бетонного забора. Пока не подошли к дыре – одна из бетонных плит просто валялась на земле. Может, упала, может, изначально забыли поставить.

Пройдя сквозь дыру, мы оказались посреди рыжей вывороченной земли, сломанной арматуры, ржавой проволоки и рулонов стекловаты. На всем, включая застывший экскаватор, лежал слой грязи и пыли. В центре торчало, как больной зуб, здание, окруженное строительными лесами, с пустыми глазницами окон и распахнутыми на каждом этаже, покачивающимися на ветру дверями на пожарную лестницу.

Вход был заперт, но от застекленного некогда вестибюля первого этажа сохранился только каркас, и мы шагнули сквозь стену, осторожно, стараясь не порезаться. Под ногами скрипело битое стекло вперемешку с бетонной крошкой.

– Это ведь был роддом! – внезапно вспомнила я. – Мне здесь делали аборт.