Читать «Течет Сена» онлайн - страница 2

— Ты не можешь оставить тут эту штуку. Это запрещено.

— Она же никому не мешает. Не начинай действовать как полицейский, не люблю, когда на меня давят.

Лейтенант, в свою очередь, не любил, когда его учат. И у него болела голова.

— Ты уберешь отсюда своего лакея! — твердо заявил он.

— Нет. Это мое добро. Мое достоинство. Нельзя забирать это у человека.

— Тебя заставят это сделать! — воскликнул Данглар, поворачиваясь к старику спиной.

Старик почесал голову и смотрел, как его собеседник уходит. В это утро на монетку можно не рассчитывать. Бросить лакея? Подобную находку? Об этом не может быть и речи. Пиджак действительно висит разглаженный. И, главным образом, эта штука составляет ему компанию. Это правда, что он с ума сходит от скуки, сидя каждый день на этой скамье. Светловолосый полицейский, кажется, просто не желает понимать подобные вещи.

Васко пожал плечами, достал из кармана книжку и начал читать. Бесполезно ждать прохода маленького смуглого комиссара. Он прибыл на рассвете, как обычно. Можно видеть, как его тень проходит перед окном кабинета. Этот много ходит, часто улыбается, охотно разговаривает, но, похоже, в карманах у него не так много деньжат.

Данглар вошел в кабинет комиссара Адамберга с двумя таблетками в руке. Адамберг знал, что тот ищет воду, и протянул ему бутылку не глядя. Между пальцами он держал листок бумаги и обмахивался им как веером. Данглар достаточно хорошо знал комиссара и по его лицу понял, что утром случилось что-то интересное. Но он не был в этом уверен. У них с Адамбергом были слишком разные понятия о том, что называть «интересным». Например, комиссар находил достаточно интересным сидеть и ничего не делать, в то время как на Данглара подобное навевало смертную скуку. Лейтенант бросил подозрительный взгляд на лист белой бумаги, который порхал в руках Адамберга. С привычной гримасой он проглотил таблетки и бесшумно закупорил бутылку. По правде говоря, он уже привык к этому человеку, хотя его раздражали манеры комиссара, совершенно не совместимые с собственными. Адамберг полагался на инстинкт и верил в силу человека, Данглар полагался на разум и верил в силу белого вина.

— Старикан со скамейки перешел все границы, — сообщил Данглар, ставя бутылку.

— «Васко да Гама»?

— Вот именно, «Васко да Гама».

— И какие границы он перешел?

— Мои.

— Ага. Это точнее.

— Он приволок большую вешалку, которую называет лакеем, и повесил на нее тряпку, которую называет пиджаком.

— Я видел.

— И он собирается сидеть рядом с этой штуковиной в общественном месте.

— Вы попросили его от нее избавиться?

— Да. Но он заявил, что это — его достоинство, и мы не можем отбирать его у человека.

— Естественно, — пробормотал комиссар.

Данглар только развел свои длинные руки и вернулся в комнату. Уже почти месяц этот старикан, который, помимо прочего, требовал, чтобы его называли Васко да Гама, как будто и без того он не стал бельмом на глазу, выбрал в качестве своей летней резиденции скамью напротив. Он там ел, спал, читал и наплевывал рядом целые кучи оливковых косточек и фисташковой скорлупы. И уже по меньшей мере месяц комиссар оберегал его, словно тот был из фарфора. Данглар неоднократно пробовал выдворить Васко, чей контроль он находил не то чтобы подозрительным, но утомительным, и каждый раз Адамберг увиливал, говоря, что следует подождать и старикан сам уйдет с этого места. На дворе стоял уже июль, а Васко да Гама не только оставался на месте, но и притащил лакея.