Читать «Старые черти» онлайн - страница 36

— Вот бедняжка!

— К чертям собачьим таких бедняжек, — произнес нараспев Алун, укладываясь в постель. Он выключил свет, лег и обнял Рианнон, как обнимал всегда, вернее, каждую ночь, когда был с ней. — Это мы бедняжки, нам приходится это терпеть. А больше всех не повезло старине Перси.

— Думаю, он с ней справляется. Я вообще-то хотела сказать, что она, видимо, все понимает. Не пила целый день, хотела быть в нормальном состоянии, когда встретит меня, старую подругу. Наверняка она знает, что обычно напивается. Или нет?

— Какая разница, знает или не знает. Ей все равно, иначе бы не надиралась.

— Скорее всего она ничего не может с собой поделать, слишком поздно.

— Если смогла сдержаться и не пить один раз, значит, может.

Алун довольно долго шмыгал носом, откашливался и кряхтел. Закончив, он сказал:

— Похоже, старушка Гвен тоже не прочь пропустить стаканчик-другой, правда?

— Правда, а раньше вообще не пила. Она сильно изменилась.

— Я, конечно, сужу со своей колокольни, но годы возлияний не могут не сказаться на характере человека. Господи, куда мы с тобой попали? Ладно, зато не соскучимся. В некотором смысле. Вот с тобой, милая, таких проблем никогда не будет. Впрочем, и других тоже. Как отрадно это осознавать!

Через одну-две минуты Алун убрал руки с тела Рианнон и повернулся к ней спиной. Обычно он так не делал.

3

Спустя несколько дней телеканал «Кембрия ТВ» организовал интервью с Алуном в доме, который Уиверы сняли в Педварсенте, бывшей рыбацкой деревушке, а теперь — пригороде, где они рассчитывали обосноваться навсегда. Когда-то от ныне исчезнувшей пристани многочисленные суденышки уходили за устрицами, в изобилии водившимися с восточной стороны до острова Корси, а улов продавался повсюду от Бристоля до Барнстейпла, пока перед Второй мировой войной чрезмерный промысел и загрязнение моря промышленными отходами не уничтожили устричные банки. В прошлом году тут выстроили пристань для яхт, и в Педварсент потянулись хозяева небольших казино и владельцы прачечных-автоматов из Бирмингема и населенных пунктов дальше к северу. Отдыхающие приезжали на выходные по автострадам М-5 и М-4 либо все чаще летали авиатакси, для чего в Суонсете на Корси построили грунтовую взлетно-посадочную полосу. Там, где раньше торговали жареной рыбой с картошкой, маринованными моллюсками, пирогами со свининой и пивом «Троит», теперь предлагали каннелони, паэлью, стифадо, баночное пиво «Фостер», красное испанское вино риоха и, само собой, «Курвуазье» с «панателами», длинными тонкими сигарами.

Все это, за исключением, пожалуй, печальной истории исчезновения устриц, нисколько не трогало Алуна, а уж сегодня — в особенности. Его возбуждало присутствие съемочной группы; перспектива выступить перед камерой радовала куда больше, чем отвоеванное в тяжелых боях право опубликовать в газете статью «Неделя в Уэльсе». Впрочем, пресса тоже необходима, считал он. При зрелом размышлении, без нее не обойтись. Он уже проработал Англию, вытянул из нее все, что мог, хотя никогда и не надеялся стать там вездесущим. А вот в Уэльсе у него такая возможность есть, и, черт возьми, он ею воспользуется!